Победа Украины в Стокгольмском арбитраже, безусловно, войдет в хрестоматии по истории и юриспруденции. В феврале 2018-го было вынесено последнее решение Стокгольмского арбитража по газпромовскому делу, благодаря чему итог получился внушительным.
Отклонены требования РФ согласно принципу «бери или плати» на сумму $56 млрд. Снижен объем газа, который «Нафтогаз» в 2018-2019 годах будет обязан покупать у «Газпрома», — с 52 до 5 млрд куб. м в час. Также Украина не должна платить за газ, который РФ поставляла на оккупированный Донбасс. Мало того, арбитраж удовлетворил встречный иск «Нафтогаза», обязав «Газпром» выплатить $4,63 млрд «Нафтогазу». С учету 2,1 млрд, который Украина должна уплатить за поставленный в 2014 году газ, теперь «Газпром» должен украинской стороне порядка 2,6 млрд долларов.
Благодаря выигранному арбитражу глава юридического департамента «Нафтогаза» Ярослав Теклюк попал в Топ-500 лучших юристов Центральной и Восточной Европы. Цензор.НЭТ задал ему вопросы по поводу ключевых пунктов газпромовского дела и реформирования украинской ГТС.
Вот каких требований «Газпрома» удалось отбиться Украине, и каким образом? Почему Украина ранее не подавала иск к «Газпрому» и что было бы, если бы решилась подать? Каковы перспективы взыскания 2,6 млрд с «Газпрома» и почему это непросто? Какова позиция «Нафтогаза» по поводу будущего транзита и будет ли изменен тариф? Также затронули тему, будоражащую информпространство еще больше, чем исторический выигрыш Украины у «Газпрома» — 47 млн премии, которую команде «Нафтогаза» выписал набсовет предприятия.
— Выигранные в Стокгольме арбитражи имеют целью переход на закупку российского газа на нашей восточной границе по рыночной цене, таким образом, отходя от влияния РФ?
— Действуя в интересах Украины и «Нафтогаза», нельзя было продолжать то отношения с Газпромом, которые сложились на начало апреля 2014 года. Основная цель арбитражей была — изменить все то, что в этих отношениях не устраивало и максимально, насколько это возможно в рамках текущих контрактов, приблизит их к рыночным (существующим на европейских рынках), что, вообщем-то, еще декларировалось в 2009 году, при заключении этих контрактов.
НАЧАЛО ИСКОВ: «ПЕРВЫЙ РАЗ С РУССКИМИ КТО-ТО НАЧАЛ СУДИТСЯ. ДО ЭТОГО ВСЕ БЕГАЛИ НА ПОКЛОН»
— Итак, возникшим два арбитражных дела. Первое, относительно купли-продажи газа началась 16 июня 2014 года. Второе – по транзиту начато в сентябре 2014 года. По обоим арбитраж принял решение в пользу Украины.
— Атмосферу этих двух споров можно разделить на два периода. Первый — это собственно судебные разбирательства с 2014 года по февраль 2018 года. Второй – все, что начало происходить после этого. Русские пошли в полный отказ и заявили, что не будут выполнять решения арбитража.
— Сначала остановимся собственно на исках. Напомните, какова ситуация на сегодня.
— В этих двух делах было вынесено три решения. В одном, касающемся купли-продажи газа, было вынесено два решения – отдельное в мае 2017 года и финальное в декабре 2017-го. В арбитраже касательно договора о транзите газа в последний день февраля 2018-го было вынесено окончательное решение. Каждое из этих решений было обжаловано русскими согласно процедуре, установленной в Швеции, в апелляционном суде (законодательство Швеции предусматривается, что решение арбитража обжалуется именно в апелляционном суде). Соответственно, у нас возникло три новых дела.
Кроме того, русские подали ходатайство об арбитраже с требованиями о признании недействительными в части или расторжении обоих договоров и купли-продажи газа и о транзите. Мы со своей стороны заявили, что будем в этом деле заявят встречные требования, касающиеся компенсации и убытков, которые были причинены невыполнением решения арбитража. Плюс, мы инициировали новый арбитраж по поводу пересмотра тарифа на транзит газа.
— Исходные данные для иска: цена за российский газ на конец первого квартала 2014 года была 268,5 доллара. В первые дни апреля 2014 года «Газпром» отказался применять сниженную цену для поставок газа в Украину. Также «Газпром» уведомил, что отменяется черноморская скидка в связи с оккупацией Крыма и денонсацией Российской Федерацией договора о размещении Черноморского флота. Таким образом, со второго квартала цена должна была бы применяться на уровне 485-490 долларов.
— И эта цена для Украины была неподъемной.
— Как принималось решение о подаче иска?
— Решение принималось совместно с Кабинетом министров и при его полной поддержке. Все были настроены решительно. Возможно, потому что понимали: второго варианта нет, после начала войны и пролитой крови. Решение было сложным, так как никто не мог гарантировать результат. Это сейчас можно спокойно говорит о том, как все начиналось. А представьте, если бы результат был неблагоприятный для нас. Это, наверное, первый раз, когда с русскими кто-то решил судится. До этого бегали на поклон.
Дальше события развивавшемся достаточно стремительно. Нас поддерживало то, что за второй квартал 2014 года нам удалось создать существенные запасы газа в подземных хранилищах. Фактически, во автором квартале 2014 года, «Нафтогаз» отобрал максимально возможный объем российского газа. сколько могли – около 2,5-3 млрд кубов в месяц. Такие действия несли существенный риск, ведь «Газпром» настаивал на том что цена на газ, потребляемый «Нафтогазом» в этот период, должна быть более чем на 40% выше, чем за первый квартал 2014 года. «Нафтогаз» не соглашался с этой ценой и считал ее необоснованной, нерыночной, однако контракт предусматривал именно эту цену и изменить ее можно было только посредством арбитража. Если бы «Нафтогазу» не удалось в арбитраже существенно снизить цену этого периода, это был бы «золотой газ». Однако, тогда было очевидно, что при существующем конфликте с РФ, без значительных запасов газа в ПХГ и без поставок газа из Европы, в зиму нам будет сложно входит.
— Со стороны РФ не пытались перекрывать? «Газпром» не думал, что все серьезно?
— Они привыкли что украинцы всегда приходили договариваться. Украина, по моему мнению, часто давала повод не уважать себя когда сама продавала свои интересы. Никто не будет уважать такую страну. Они понимали, что всех можно купить, при том не за дорого в масштабах России.
— Насколько быстро и легко удалось договорится с европейцами о реверсе газа?
— Это было совсем не легко. Без возможности реверса газа мы получили бы дополнительный источник давления на «Нафтогаз» и Украину в целом. В 2014 году, после напряженных переговоров, словацкий оператор газотранспортной системы принял решение достроить небольшую ветку своего газопровода, таким образом, открыв возможность поставок газа из Европы. «Нафтогаз» тогда, на аукционе, забронировал мощности на выход из Словакии на значительный срок. То есть, мы, фактически, им гарантировали, что эта новая ветка будет загружена.
— «Нафтогаз» пос встречный иск к «Газпрому» о пересмотре цены на газ и возмещении Украине всех переплат в тот же день, 16 июня? Вы были готовы, зная о их планах, или приготовились подать иск первыми?
— «Газпром» знал что «Нафтогаз» готов и будет подавать в арбитраж, и такое впечатление, что решил спешно подать ходатайство, чтобы быть первым. Также в тот период шли трехсторонние переговоры между Украиной, РФ и Евросоюзом, возможно, русские хотели продемонстрировать, что настроены решительно.
РЕЗУЛЬТАТ АРБИТРАЖА: ОБЩИЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ЭФФЕКТ — 80-90 МИЛЛИАРДОВ ДОЛЛАРОВ
— У вас лично как у юриста какой была исходная позиция в этой ситуации?
— Я сам до начала работы в «Нафтогазе» не видел всех документов. Слышал историю, что ранее делался анализ обоих договоров и считали, что пересмотреть их в арбитраже невозможно. И, якобы, это было причиной, почему ранее никто не судился. Ходили договариваться – ценой были Харьковские соглашения и, как следствие, российская база в Крыму и 3 миллиарда долларов США кредита Януковича, взятого в конце 2013 года, которые сейчас Украина как-то должна возвращать РФ. Существенная часть из этих 3 млрд использовалась для погашения существовавшей на начало 2014 года задолженности за газ. Хотя, мне известно, что то же юристы, с которыми мы сейчас работаем, еще в 2009 году направляли Правительству Украины и «Нафтогаза» свой анализ договора купли-продажи газа с «Газпромом» и предложения по возможному урегулированию споров в арбитраже.
— Это политическая оценка либо есть юридическая взаимосвязь между кредитом Януковича и искусственной задолженностью? Русские своими решениями создавшего Украине задолженность, а затем дали Януковичу кредит на погашение этой задолженности?
— Я передаю информацию о событиях, а каждый может сделать выводы сам, в том числе и имеют ли эти утверждения право на жизнь. Долгое время «Нафтогаз» рассчитывался за газ следующим образом. Увеличивался уставный капитал «Нафтогаза», государство эмитировало облигации внутреннего государственного займа, вносило их в уставный капитал, соответственно, ценные бумаги предъявлялись государству и государство оплачивало их деньгами. И эти деньги использовались для расчета за газ. Такая же ситуация была в январе 2014 года. После того, как эти 3 миллиарда зашли в Украину, государством были выделены деньги для частичного погашения долга за поставленный газ.
С точки зрения русских, у них была прекрасная схема. Они через «Газпром» по «золотому» для них контракта пос Украине дорогой газ, за который Украина не в состоянии рассчитываться, и таким образом загоняют Украину в кабалу. При этом, РФ организовывает кредитование «Нафтогаза» и правительства Украины, для того, чтобы Украина и «Нафтогаз» могли рассчитаться за поставленный газ (мы понимаем что кредит нужно возвращать, плюс проценты). Думаю, что все помнят, как живо СМИ в 2011 и 2012 годах обсуждали вопросы задолженности за поставленный из РФ газ, и как каждый раз перечисление денег «Газпрома» в оплату газа выглядело, как некий героический поступок. Далее Украине говорят: «У вас высокая цена, так предусмотрено контрактом. Но мы вам поможем, сделаем предоплату за транзит. Этой предоплатой опять-таки рассчитаетесь за наш дорогой газ, а транзит вы нам потом отработаете». Когда становилось Украине совсем невмоготу, эй предлагали скидку на газ в обмен на сдачу ее интересов, как в случае с военной базой в Крыму. При этом то, что называлось скидкой, было всего-навсего снижением цены газа для Украины до уровня цены на газ в Европе. То есть, если очень грубо, с точки зрения стоимости газа, как товара на рынке, можно сказать что скидки не было, просто цена газа из существенно выше рыночной стала рыночной.
А еще, сверху всего этого, было обязательство «бери или плати», тоже совершенно «дикое», как и цена. Обязательство предусматривало, что если «Нафтогаз»/Украина не выбирает предусмотренный контрактом объем газа по «высокой» цене, то должны заплатит штраф в виде стоимости невыбранного объема газа (при этом, не получая такой невыбранный объем газа). То есть, это реально была кабала, из которой Украина никогда не выбралась бы, если бы условия не пересмотрели в арбитраже. Я не представляю, что было бы до 2019 года.
— То есть, вы подсчитали размер потенциальных убытков до 2019 года?
— Мы посчитали экономический эффект, то есть расходы, которые «Нафтогаз»/Украина не понесла. Или во-втором – расходы, которые «Нафтогаз»/Украина понесли бы, если бы эта система сохранялась. По нашей оценке – это порядка 80-90 миллиардов долларов.
— Из чего эта сумма состоит?
— Первое – 60 миллиардов по требованию «бери или плати». Народ Украины, слава Богу, не ощутил бремя «бери или плати» и не все к этим требованиям «Газпрома» относились серьезно. Но, как бы кто ни относился к этим требованиям, они составляли реальную угрозу. Подобные нормы существуют в европейских контрактах, однако в существенно ином виде. То, что нам удалось полностью отбиться от этих 60 миллиардов и выйти в ноль, – это огромное достижение.
Дальше – изменена цена на газ, начиная со второго квартала 2014 года – это еще полтора миллиарда. Также мы посчитали что было бы, если бы Украина жила с тем «бери или плати» до 2019 года. Набежало бы еще порядка 20 миллиардов.
— Каков результат по договору купли-продажи?
— В результате пересмотра цены в арбитраже мы получили цену немецкого хаба. Мы посчитали, что экономический эффект от пересмотра цены во 2 квартале 2014 года был порядка 1,4-1,5 млрд долларов.
По контракту с «Газпромом» Украина фактически была заперта в угол. С одной стороны, были обязательства по покупке газа на уровне 50 миллиардов, с другой – обязательство «бери или плати». Кроме того, в контракте была оговорка, запрещающая реэкспорт газа. То есть, газ, который мы приобретали в России, нельзя было продать в другую страну, даже если он нам не нужен был. В 2010 году экономика работала по-другому. Когда заключили контракт в 2009 году, цена газа была хорошая, существенным образом, за счет газа «РосУкрЭнерго». «Нафтогазу» пришлось это вернуть «РосУкрЭнерго». Поэтому, это спорный вопрос, получил ли, в результате, «Нафтогаз» в 2009 году хорошую цену. В любом случае, цена была изначально такой, что экономика могла ее переварить. Потребление газа в то время было больше. С тем, как цена росла, сектора экономики, использовавшие газ в больших масштабах, становились все менее рентабельными. Поэтому потребление газа существенно снижалось. Образовалась серьезная разница между тем, что Украина по факту потребляла и тем, что должна была покупать по контракту. Кроме того, с 2014 года существенно снизилось потребление за счет того, что отпал Крым и часть Донецкой и Луганской областей.
И теперь представьте: есть территория Украины, которая должна накачиваться газом по цене, которая никому не доступна, и сидеть с этим газом. То есть ситуация, сложившаяся на начало 2014 года, была настолько абсурдной, что было очевидно: так продолжать нельзя.
— Каков результат по арбитражу в транзите? Что значат 2,6 млрд, которые «Газпром» теперь должен «Нафтогазу»?
— По транзитному контракту мы выигравшего 4,6 миллиарда. Из них 2,1 миллиарда были использованы для зачета требований «Газпрома» за газ, поставленный во автором квартале 2014 года. Осталось 2,6 миллиарда – это то, что подлежит взысканию. В общем, это масштабная война с большими ставками. Можно сказать, что арбитражи с «Газпромом» – это самые большие арбитражи за всю историю коммерческого арбитража в принципе. Я не вспоминаю дело «Юкоса», так как там другая ситуация – это инвестиционный арбитраж, где ответчиком выступало государство.
ХОД РАССМОТРЕНИЯ И АРГУМЕНТЫ УКРАИНЫ: «ПРИВЕСТИ ПОД РЕАЛЬНЫЕ ПОТРЕБНОСТИ УКРАИНЫ»
— По вашим словам, ранее с «Газпромом» не судились, потому что никто не верил в успех. В свою очередь «Газпром» настаивает, что арбитраж «учел несостоятельность Украины выплатить цену по контракту». Какие аргументы нашли вы? Первое решение Стокгольмскго арбитража, вынесенное 31 мая 2017-го, касалось принципа «бери или плати». Россия требовала взыскать с Украины 2,5 млрд за газ, который и не покупала. Как вы смогли отбить это требование?
— Требования «Нафтогаза» относительно «бери или плати», заключались в отмене этого условия в том виде, в котором оно существовало до 31 мая 2017 года. А на будущее — видоизменить это требование, привести его в соответствие с условиями, которые применяются в европейских контрактах, а также установить значительно меньший объем газа, в отношении которого будет существовать «бери или плати». Также мы просили добавить положение «make up» согласно которому, если мы не выбираем объем, на который распространяется «бери или плати», и вынуждены оплатить невыбранный объем, то «Нафтогаз» сохраняет право на отбор оплаченного таким образом газа в будущем. В этом кардинальное отличие от положения «бери или плати», существовавшего до 31 мая 2017-го, которое не допускало возможности получить в будущем газ, оплаченный ранее по положению «бери или плати». Наша основная позиция: стороны в 2009 году вели переговоры о заключении европейского контракта. «Бери или плати» — обычное условие контракта. Соответственно, любой аргумент о том, что нужно эту норму убить, в принципе противоречил бы нашей позиции по поводу того, что мы заключали контракт на европейских принципах. Поэтому нашей задачей было привести его в такой вид, который соответствовал бы европейским принципам, нашим интересам и отвечал бы реальным потребностям Украины по импорту.
Это было достигнуто. По нашему требованию норма «бери или плати» была заменена, с одной стороны аналогичным, с другой стороны существенно модифицированным обязательством, с объемами, которые соответствуют реальным потребностям «Нафтогаза». Поэтому если кто-то говорит, что арбитраж оставил норму «бери или плати», не удовлетворив требование «Нафтогаза», – то это спекуляция. Требование «Нафтогаза», в части «бери или плати», было удовлетворено на 100%. Но и в целом, можно утверждать что мы получили удовлетворение абсолютно всех своих требований в деле по купле-продаже газа. Единственное – мы хотели, чтобы цена газа была пересмотрена, начиная с 2010 года. Трибунал с нами не согласился в этой части. Цена была пересмотрена, начиная с 2014 года. То есть, трибунал удовлетворил и требование о пересмотре цены, но со 2 квартала 2014 года.
— В чем там загвоздка?
— Из решения можно сделать вывод, что фактическая цена, которую Украина получала (с учету так называемых «скидок», цену которых мы помним), была близка к рыночной. Наша позиция была такова: для целей этого арбитража целесообразно рассматривать не фактическую цену (полученную с учету скидок), а контрактную цену, то есть ту цену, которая существовала без скидок, так как все «скидки» в отношении цены на газ имевшего политический характер и не были рыночным инструментом регулирования цены. Трибунал, в результате, сказал, что фактическая цена, которую Украина получила после «скидок», была близка к рыночной, и Украина согласилась с применением такого инструмента для регулирования цены газа, а поэтому, нет необходимости в рамках этого арбитража менять эту цену. Из этого можно сделать вывод, что если бы Украина для изменения цены на газ с 2010 года, не использовала политические инструменты, элементом которых, например, была «черноморская скидка» в 100 долларов, а уже тогда обратилась бы в арбитраж, она бы имела серьезные шансы на успех.
— Как объясняете ситуацию, когда с 1 марта 2018-го Россия расторгла все договора и внезапно отказалась поставят 5 млрд куб. м газа, который, кстати, Украина была обязана купит по решению арбитража?
— Есть решение арбитража в деле купли-продажи. Трибунал установил методику ценообразования, изменив формулу, по которой должна рассчитываться цена на газ. Изменил обязательства «Нафтогаза» по условиям «бери или плати». Во исполнение уже измененного контракта «Нафтогаз» отправил предоплату «Газпрому» по то цене, которая должна была применяться в марте. Но «Газпром» отказался осуществить поставку на том основании, что якобы нужно подписать допсоглашение, которое мы с «Газпромом» не согласовали. При этом «Газпром» представлял это как нашу позицию. Но это, как часто бывает, полуправда. Изначально после вынесения решения арбитража по делу купли-продажи газа, «Нафтогаз» предложил заключит допсоглашение, целью которого было изложить все условия, которые суд изменил, в одном компактном документе. Это дало бы нам как импортеру газа большую простоту в общении с таможенными и налоговыми органами. Например, сейчас, если бы мы покупали газ у «Газпрома», для определения цены нужно было предоставлять решение арбитража (которым была изменена редакция ряда положен контракта). А это более 1000 страниц (два решения в деле купли продажи), без учета перевода. Обе стороны были не против и обсуждали только технические моменты.
Том газпромовского дела.
— Почему это допсоглашение не было подписано?
— Я считаю что «Газпром» попросту не собирался делать поставку – в любом случае. А с учету того, что мы сделали предоплату, есть основания полагать, что они просто забрали бы ее в качестве оплаты нашего долга по договору купли-продажи, если бы решение в транзитном деле было бы не в нашу пользу.
Мы ожидали начала поставок в марте, а решение в деле о транзите газа выносилось в последний день февраля. По состоянию на вечер последнего дня февраля у нас не было подтверждения от «Газпрома» о том, что они будут поставят хоть что-то. Это не обычная практика, обычно вся информация поступает заранее – диспетчеры обмениваются телеграммами с информацией о запланированных к поставке объемах газа.
После вынесения решения трибунала в деле о транзите «Газпром» занял позицию, что А: без упомянутого выше создать расширенный соглашения «Газпром» поставку газа осуществить не может и Б — «Газпром» считает, что с вынесением трибуналом решения в транзитном деле нарушен баланс экономических интересов сторон, и «Газпром» готов заключит дополнительное соглашение и, как следствие, возобновить поставки газа только после восстановления этого баланса. Под восстановлением баланса «Газпром» понимает отказ «Нафтогаза» от денег, которые подлежат взысканию с «Газпрома» согласно решению трибунала в транзитном деле – 4,6 млрд долларов США.
АПЕЛЛЯЦИЯ И ИСПОЛНЕНИЕ: «НАФТОГАЗ» НЕ НАМЕРЕН ОТКАЗЫВАТЬСЯ ОТ ВЫИГРЫША В АРБИТРАЖЕ
— «Газпром» пос апелляцию на решение арбитража. На каком этапе рассмотрение и чего ожидать?
— Это не апелляция в нашем обычном представлении. Решение международного арбитража нельзя обжаловать по существу. Его можно отменить только в связи с грубыми нарушениями процедуры при вынесении решения арбитража.
Один из аргументов русских состоит в том, что решение якобы было написано не самими арбитрами, а при участии секретаря. Также они сейчас пытаются утверждать, что когда подписывались контракты в 2009 году, то это был некий пакет, и в результате этих сделок был установлен некий «баланс экономических интересов»: одна сторона зарабатывает на купле-продаже газа, а другая – на транзите. По их словам, в результате решений арбитража этот баланс был нарушен. Что не так. Никакого «баланса» никогда не было, а то, что «Газпром» считал «балансом», выглядело как продажа Украине газа по цене значительно дороже рыночной, при этом плата за услуги транзита осуществлялась на уровне ниже рыночного. Кроме того, «Газпром» практически никогда не выполнял свои обязательства по обеспечению объемов транзита, создавая дополнительные убытки «Нафтогаза», так как «Нафтогаз», по условиям транзитного контракта должен был держать газотранспортную систему в готовности осуществить транспортировку максимальных объемов, предусмотренных контрактом (110 млрд куб метров в час), что предусматривало внесение постоянных инвестиций в систему с целью поддержания ее работоспособности на высоком уровне.
На данном этапе сложно говорит о перспективах обжалования. Мы считаем свою позицию сильной, аргументы «Газпрома» — необоснованными. Однако, нужно помнить, что с то стороны работает очень много профессиональных, умных и дорогих юристов над тем, чтобы максимально обосновать их позицию. Кстати, расходы «Газпрома» на юридические и сопутствующие услуги, в связи с абитражами, существенно выше чем у «Нафтогаза».
— Их задача не выиграть, а дискредитировать само решение?
— Это для них и есть выиграть. Если они докажут, что были процессуальные нарушения, то последует отмена арбитражного решения. В таком случае мы вернемся в 2014 год, а это значит, что нам вновь нужно будет, как-то, разбираться по этому вопросу.
— Но ведь механизм один – Стокгольмский арбитраж. То есть, нужно будет по новой заходит с иском?
— Пока это выглядит так.
— Шведский апелляционный суд ведь не последняя инстанция?
— Последняя инстанция – Верховный Суд Швеции, где можно пересмотреть решение суда апелляционной инстанции. И этот вариант каждая из сторон тоже рассматривает. Мы считаем что арбитраж абсолютно правильно применил все нормы.
— Но пока решение арбитража в силе? В каких странах идет выполнение?
— Особенностью арбитражного решения есть то, что оно вступило в силу с момента вынесения. «Газпром» обратился в суд, и суд вынес постановление о временной приостановке исполнения этого решения на территории Швеции. Потом и это решение было отменено. Да и ранее это автоматически не останавливало все исполнение, которое мы начали в других юрисдикциях. На сегодняшний день у нас происходит исполнение в Великобритании, Нидерландах, Швейцарии. И мы планируем исполнение в гораздо большем количестве юрисдикций.
— В чем это исполнение состоит?
— Исполнение состоит в том, что нам необходимо получить от «Газпрома» 2,6 млрд долларов. Они, теоретически, могут быть заплачены добровольно, хотя, исходя из их заявленный, это маловероятно. Поэтому задача стоит, во-первых, идентифицировать их активы в разных юрисдикциях (включая деньги). Далее – арестовать эти активы. Затем обратить взыскание в активы и получить либо деньги от продажи этих активов, либо активы.
— Что-то уже взыскано? В частности, в Украине.
— Это задача, которая не решается за один месяц.
— «Газпрома» насчитаны около 100 миллионов за неуплаченные вовремя $2,6 млрд. Для их взыскания необходима отдельная процедура?
— Нет.
— То есть, сейчас «Газпром» не просто не выполняет решение арбитража, но и затягивает переговоры.
— Когда русские находились в позиции, что Украина была должна, они чувствовали себя лучше, то есть, как обычно. Когда же ситуация поменялась, и они стали должны, то с большей силой проявилось их истинное отношение к Украине. «Газпром» всегда утверждал, что следует нормам законодательства тех стран, где работает, но это никогда не касалось Украины. Сейчас есть решение арбитража, который происходил в европейском государстве, с применением норм европейского права. Есть исполнительные производства, инициированные на основании этого решения арбитража. И есть европейские бейлифы (исполнители), чьи распоряжения являются обязательными к исполнению. Все это фактически игнорируется «Газпромом», что ярко демонстрирует его сущность. То есть, все работает как всегда просто: если это выгодно «Газпрому», он следует правилам, а если не выгодно – нарушаются все правила.
— Летом закончились трехсторнние переговоры. «Газпром» вынес на переговоры вопрос о мировом соглашении. «Нафтогаз» заявил о том, что не намерен смешивать два процесса. Какова вероятность мирового соглашения и в чем оно состоит?
— Если его предметом является отказ «Нафтогаза» от выигранных 4,6 млрд, оно крайне маловероятно, как минимум до политических изменений в стране.
— Витренко заявил, что «Газпром» пытается растянуть решение спора на полтора года. Они надеются на принятие решения о расторжении обоих соглашений от 2009 года? Зачем им это?
— Они , скорее всего, движимы не экономическими интересами и не мыслят экономическими категориями. Их логику сложно понятий.
— Или ждут президентских выборов, надеясь на смену курса?
— Думаю, это вариант, на который «Газпром» рассчитывает.
ПЕРЕГОВОРЫ О БУДУЩЕМ ТРАНЗИТЕ: УКРАИНЕ НАДО ИСКАТЬ ИНОСТРАННОГО ПАРТНЕРА
— Как буксирование выполнения решений арбитража и поведение «Газпрома» отразится в контексте транзита газа с 2019 года?
— В Украине поменялись правила игры. С 2015 года начата реформа рынка природного газа Украины. «Нафтогаз» выступал одним из драйверов этого процесса и проделал существенную работу. Реформа состояла из принятия нового закона «О рынке природного газа», принятия подзаконных актов НКРЭКП (тогда просто НКРЭ). Мы видели целью либерализацию рынка природного газа. Вторая цель – имплементация европейских норм работы рынка газа.
Отчасти одна из целей была достигнута, сегодня импортирует газ в Украину не только «Нафтогаз», и газ свободно продается. Рынок либерализирован. То, то говорят, что «Нафтогаз» является монополистом – либо не знают, о чем говорят, либо обманывают. Теоретически можно говорит, что «Нафтогаз» является монополистом в части поставки газа населению, предприятиям, теплокоммунэнерго. Но никто не говорит и не принимали в расчет того, что «Нафтогаз» не имеет рыночной власти, а просто выполняет обязательства, возложенные на него правительством. При этом «Нафтогаз» обязан некоторым категориям потребителей поставят газ по более низкой цене, однако эти предлагаем не обязаны покупать газ у «Нафтогаза».
Вот завершения реформы зависит дальнейшая работа Украинской ГТС. Она большая и мощная, одна из самых надежных в мире. Она способна транзитировать значительный ресурс газа. Однако, если она не будет загружена, то из актива превратится в металлолом, который не просто не будет приносит деньги, но еще и будет потреблять деньги для утилизации.
— В этом контексте, насколько реалистичен сценарий, когда «Северный поток-2» будет построен? То, что его остановка совпала с трехторонними газовыми переговорами, это не случайно?
— Кто бы что ни говорил по этому поводу, пока это в значительной мере спекуляция. Но «Северный поток» движется. Есть существенная вероятность, что он будет построен.
— Заявления западных лидеров о том, что украинская система будет в приоритете, что-то значат в данном контексте?
— Любое заявленіе, пока оно не записано на бумаге, не является обязательством. Обязательство может дать только «Газпром», когда заключит договор на транспортировку газа. На сегодняшний день каких-то обязательств со стороны «Газпрома» я не вижу.
— Сами русские заявляют, что в случае достройки «Северного потока-2» он не покроет всех мощностей, и украинская ГТС будет необходимой. Звучат цифры, что Украине могут гарантировать транзит в размере 30-40 млрд кубов.
— Это очень маленький объем, достаточный для рентабельности ГТС.
— То есть, стоит ожидать, что новый контракт с «Газпромом» будет содержать возможность создания нового независимого оператора — чтобы «Нафтогаз» создал совместно с европейскими партнерами новую компанию, и чтобы ЕС стал заинтересован в сохранении транзита через Украину?
— Первый вариант – сделать упражнения ради упражнения. Просто создать другую компанию, на которую перевести все активы, и которую будет легче контролировать. Ведь добиться от «Нафтогаза» принятия сомнительных решений достаточно сложно. С 2014 года я таких решений не знаю. То есть, можно создать другую компанию, но тогда никоим образом не нужно отождествлять эту задачу с задачей по сохранению транзита.
Мы же перед собой изначально ставили иную задачу: если мы отделяем деятельность оператора ГТС, то нужно сразу приглашать иностранного партнера, который занимается подобной деятельностью и успешен в этом, имеет соответствующий опыт и ресурсы. И это должна быть большая компания, пользующаяся доверием европейских поставщиков и работающая по прозрачной схеме. В таком случае значительно повысится доверие к украинской ГТС и возможность того, что европейские трейдеры захотят транспортировать газ через Украину, не боясь того, что они здесь потеряют свой газ.
— На каком этапе поиск такого партнера?
— Ведется работа. Середина пути еще не пройдена.
— По контрактам 2009 года Украина не может проводит разделение бизнеса по европейском образцу, и это всячески подчеркивают в «Газпроме», как и то, что эти требования «Нафтогаза» были отклонены арбитражем. Это так?
— Трибунал сказал, что вопрос внедрения и обеспечения применения украинского права на территории Украины — это задача не арбитражного трибунала, украинских властей, включая регулятора.
— «Газпром» пос иск о расторжении контрактов, а «Нафтогаз» пос иск о пересмотре тарифов. О чем конкретно речь? В перспективе могут быть изменены тарифы на прокачку газа?
— Да, речь идет об изменении тарифа на будущее.
ПРИСОЕДИНЕНИЕ К ЕВРОПЕЙСКОЙ СИСТЕМЕ: КОНКУРЕНЦИЯ ЗА ВОЗМОЖНОСТЬ ТРАНСПОРТИРОВКИ
— С вопросом будущего транзита неотъемлемо связан процесс присоединения украинской ГТС к европейской системе. Как продвигается внедрение европейского энергетического законодательства?
— Обязательства в отношении внедрения европейского газового законодательства Украина взяла при присоединении к Договору о создании Энергетического сообщества. Третий энергопакет регулирует не только рынок газа, но и рынок электроэнергии. Но остановлюсь на регулировании газа. Основными документами, которые непосредственно относятся к регулированию рынка газа, являются директива 2009/73/EC и постановление (EC) № 715/2009.
Одним из ключевых элементов третьего энергопакета является отделение деятельности по транспортировке природного газа от деятельности по его добыче и продаже (то есть анбандлинг, о котором много сейчас говорят). Это правило имеет своей целью обеспечить конкуренцию и равные возможности доступа к услугам по транспортировке газа. Простыми словам, газотранспортная система является закрытой системой с пропускной способностью, которая ограничена техническими возможностями оборудования. В таких условиях важно установить правила использования этой системы и тарифы на услуги, которые предусматривали бы равные возможности доступа к услугам транспортировки всем желающим, с одной стороны, с другой стороны обеспечивали бы покрытие расходов оператора на предоставление услуг по транспортировке.
— И на каком этапе установление этих правил? И как оцениваете Закон «О рынке природного газа»?
— В Украине, в 2015 году, был принят Закон «О рынке природного газа», который, можно сказать, создал рынок природного газа в Украине. Закон возложил на НКРЭКУ, как на регулятора, функцию разработки подзаконных актов, необходимых для регулирования правоотношений, возникающих при продаже/поставке и связанными с этим транспортировке и распределении газа. Так, регулятором принят ряд документов, основные из которых Кодекс газотранспортной системы, Кодекс газораспределительных систем, Правила поставки газа и тд. Все эти документы далеки от совершенства но они есть.
Есть единые правила транспортировки газа территорией Украины. По этим правилам работает «Нафтогаз», работают все импортеры газа, по этим правилам должен, также, осуществляться транзит газа. Вообще все услуги украинской ГТС должны предоставляться согласно украинскому законодательству. В странах ЕС именно так все и происходит. Если кто-то хочет транспортировать газ через территорию какой-то страны, такая транспортировка осуществляется по правилам, существующим в этой стране. Единственный оператор украинской ГТС, который пока отказывается соблюдать украинское законодательство, это «Газпром».
О ПРЕМИЯХ ЗА ВЫИГРАННЫЙ АРБИТРАЖ: «РЕЗУЛЬТАТ БЫЛ ОБЕСПЕЧЕН КОНКРЕТНЫМИ ЛЮДЬМИ»
— Сколько человек было задействовано в обслуживании украинских исков к «Газпрому»?
— Работала команда внешних юристов, также работало много людей внутри компании, каждый в своей сфере. Команда внешних советников состояла из трех юристов юридических фирм – норвежской фирмы Wikborg Rein, которая выступала главным советником, шведской юридической фирмы Gernandt & Danielsson Advokatbyrå KB и украинской фирмы «Aequo».
— По поводу «Aequo» были вопросы, как она получила этот контракт?
— Такое решение было принято в тот ситуации. До работы в «Нафтогазе» я работал в юридической фирме «Василь Кисиль и Партнеры». В марте 2014 года мы предложили бесплатно помощь «Нафтогаза» по ряду вопросов, включая вопросы связанные с «Газпромом». Изначально над этим проектом работал я, мой партнер по фирме Алексей Филатов (ныне замглавы АП. – ред.), Павел Белоусов. Затем Андрей Коболев предложил мне присоединиться к команде «Нафтогаза», и я это предложение принял. После моего перехода в «Нафтогаз» со стороны «Василь Кисиль и Партнеры» работу продолжил Алексей Филатов с коллегами. Через несколько месяцев Алексей принял предложение перейти на работу в АП. Спустя еще некоторое время, оставшиеся партнеры «Василий Кисиль и Партнеры» разделили бизнес и часть партнеров создала фирму «Aequo». Все люди, работавшие над проектом, приняли решение присоединиться к этой новой фирме.
Когда в 2014 году мы заключили договор с норвежскими советниками, а они, в свою очередь , заключали договор с советниками по украинскому праву, кроме профессионализма юристов, сыграл роль тот факт, что юристы «Aequo», на тот момент уже имевшего глубокое знание предмета и им не нужно было дополнительное время для изучения документов, что сильно экономило время. Тогда действительно был важным каждый день, так как до конца не было понятно, как мы проживем зиму без поставок российского газа и без налаженных реверсных поставок. Нам необходимо было, как можно скорее, подать иск и далее мы собирались просит трибунал о применении временных мер, в виде возложения на «Газпром «обязательства поставят газ «Нафтогазу» по некой промежуточной цене. Такое заявленіе, впоследствии, было подготовлено и подано, однако необходимость его рассмотрения отпала, так как в результате трехсторонних переговоров с участием Еврокомиссии был заключен «зимний пакет», в рамках которого «Газпром» осуществлял поставки газа в Украину зимой 2014-2015 годов.
— Кого именно касаются премии за победу в арбитраже — почти в 47 млн гривен?
— Они касаются людей, которые помогали добиться результата в этом процессе с 2014 года. Речь идет о 41 человеке. Процесс был комплексным, и в компании было задействовано много людей в работе, связанной с обеспечением этого процесса.
— Сколько из этой суммы уже выплачено?
— Выплачена часть пропорционально сумме, которая фактически получена от «Газпрома». Это порядка 40-43% от общей суммы.
— Генпрокурор заявил, что Коболев не будет привлекаться к уголовной ответственности за выплату премий, однако изучаются документы, по которым наблюдательный совет решил выплатить эти премии. В свою очередь Гройсман заявил о том, что «это слишком». А затем инициировал запрет выплаты премий на госпредприятиях.
— Начнем с того, что значит много или слишком? Я не буду сейчас делать акцент на том, что с учету суммы в споре есть основания назвать эти арбитражи самыми большими коммерческими арбитражами в истории. Давайте подумаем над А — черточками которые взяла на себя команда «Нафтогаза», начал арбитражи, в первую очередь, обусловленными ценой вопроса, Б — ответственностью за возможные негативные последствия, В — масштабам проведенной работы, Г — противодействием, в том числе, когда разные «эксперты» методично заявляли что у «Нафтогаза» практически нет шансов на успех в арбитражах, что, в свою очередь, влияло на восприятие работы «Нафтогаза» в основных стейкхолдеров. В этой среде результат был обеспечен конкретными людьми, которые взяли на себя огромный риск и ответственность. Представим ситуацию, которая сложилась бы в случае противоположного результата. Десятки миллиардов, которые требовал «Газпром», на основании контракта 2009 года, легли бы непосильным бременем на «Нафтогаз», и на Украину.
— Из какой статьи доходов выплачены эти премии?
— «Нафтогаз» не получает ни копейки бюджетных средств. Более того, «Нафтогаз» много платит в бюджет. Если взять последние годы, то группа «Нафтогаз» перечисляет в бюджет более 100 млрд в виде налогов и дивидендов. Более того, по состоянию на сегодняшний день, бюджет должен «Нафтогаза», и эта сумма, по нашей оценке, более 100 млрд. Это то потери, которые мы понесли в связи с тем, что на нас были возложены специальные обязательства поставят газ по нерыночной цене и которые должны быть компенсированы согласно ст.11 ЗУ «О рынке природного газа».
— Наблюдательный совет имел полномочия выписывать эти премии?
-Да.
— По поводу штрафа Коболеву в 7 млрд за отказ «Нафтогаза» оформят и оплачивать природной газ, который «Газпром» поставлял на временно оккупированные территории Донецкой и Луганской областей. Это дело сейчас на какой стадии?
— Андрей Владимирович обжаловал это решение через своих адвокатов в суде. На сегодняшний день в одном из дел уже вынесено положительное решение.
— Как вы трактуете сам факт?
— Я трактую это как неадекватные действия таможни. Речь идет о газе, в отношении которого «Газпром» отказался подписывать акты приема-передачи без включения в них объемов, которые, по утверждению «Газпрома», были поставлены на неконтролируемую территорию в Луганске и Донецке, через газоизмерительные станции где нет представителей «Нафтогаза». «Нафтогаз», в свою очередь, не мог подписать акты с объемами, поставку которых не заказывал и не оплачивал и поступление которых не контролировал.
«Нафтогаз» в течение нескольких лет десятки раз обращался в таможню с просьбой провести таможенную очистку газа, без подписанных актов приема-передачи, однако получал отказы. Следует отметить, что газ был импортирован в период, когда импорт природного газа не облагался НДС, и если бы таможенная очистка газа была проведена в то время, то, как уже отметил, НДС не подлежал уплате. Таможня поменяла свою позицию после того, как импорт газа стал объектом обложения НДС. Теперь таможня заявляет, что «Нафтогаз», якобы мог произвести таможенную очистку газа без подписанных актов приема-передачи (то что раньше нельзя было и в отношении чего «Нафтогаз» получил десятки отказов), и в связи с непроведением такой очистки на руководителя наложили штраф, привязанный к размеру НДС, который должен быть уплачен при таможенно оформлении. Помним, что если бы таможня провела оформление, когда «Нафтогаз» впервые обратился, то оплата НДС вообще не требовалась бы.
КОМПЕНСАЦИЯ ЗА ОККУПАЦИЮ КРЫМА И ДЕЛО «УКРНАФТЫ»
— Помимо исков к «Газпрому» вы ведете еще несколько международных дел. Во-первых, требование к России о выплате компенсации за убытки из-за оккупации Крыма.
— Дело рассматривает Арбитражный трибунал при Постоянном арбитражном суде в Гааге. Рассмотрение дела было разделено на две стадии. Первая – принятие решения о юрисдикции. В мае были устные слушания, сейчас мы ожидаем отдельного решения. Если решение будет положительным, прейдем ко второй стадии.
— Какие подсчеты по убыткам?
— Грубо, порядка 5 миллиардов долларов.
— И последнее ваше международное дело – суд с миноритарными акционерами «Укрнафты», которое рассматривается в Лондонском международном арбитраже.
— Начался арбитраж с того, что миноритарные акционеры «Укрнафты» заявили, что «Нафтогаз» не выполняет акционерное соглашение, которое было заключено в 2010 году. Позиция «Нафтогаза» такова, что, с одной стороны, «Нафтогаз» не совершал каких-либо действий, которые можно было бы квалифицировать как нарушение акционерного соглашения, с другой стороны – само соглашение, как минимум его часть, противоречила украинскому законодательству. В настоящее время, также и «Нафтогаз», и миноритарные акционеры заявили о том, что собираются требовать возмещения убытков друг с друга. То есть, дело, которое изначально не выглядело большим и серьезным, имеет все основания перерасти в серьезный арбитраж с большими требованиями.
Юрий Бутусов, Ольга Скороход, «Цензор.НЕТ»
Источник: https://censor.net.ua/r3088905 РЕЗОНАНСНЫЕ НОВОСТИ