Почетный профессор военных наук в Королевском колледже Лондона, автор исследования «Украина и искусство стратегии» Лоуренс Фридман изучает геополитическую ситуацию, сложившуюся вокруг российской агрессии в Украине.
Фридман стал главным спикером нынешнего Львовского форума, на котором произнес речь «Россия и границы больших стратегий». В ней он размышлял о том, что значит быть великой державой. В частности предупредил, что Россия дальше будет воевать в первую очередь в киберпространстве. Также высказал мнение, что не стоит воспринимать поддержку США как абсолют – учитывая риторику и скрытые симпатии Дональда Трампа. Кто-то говорит, что Фридман попросту нагнетает ситуацию ради научной объективности. Другие – что Фридман говорит очень мягко и намеками.
Цензор.НЕТ коротко пообщался с профессором относительно возможной стратегии Украины, учитывая текущую ситуацию. Лучшим решением, по его мнению, будет следовать плану 2014 года, однако по сути это будет замороженный конфликт.
НЕ ДУМАЮ, ЧТО МЕЖДУНАРОДНОЕ СООБЩЕСТВО КОГДА-ПРИЗНАЕТ АННЕКСИЮ КРЫМА
— Ваша концепция правильной стратегии – использование всех обстоятельств в свою пользу. В случае Украины и нынешней войны какой должна быть лучшая стратегия?
— Начну с того, что действия России имеют ограниченный потенциал. Так, они аннексировали Крым, им удалось завоевать часть Донбасса, но на этом они остановились. Напряжение в Украине, когда с одной стороны ее тянет к России, с другой – в Европу, в 2014 году никак не разрешилась. Поэтому для Украины сейчас два вопроса. Первое – как лучше всего воспользоваться связями в остальной Европе. Второе – как остановить конфликт на Донбассе. Поэтому все мероприятия по реформированию – например, борьба с коррупцией, развитие экономики — все должны входить в политической стратегии Украины по установлению хорошего управления. Если вы следите за дебатами, которые происходят в Европе и Соединенных Штатах в отношении Украины, то увидите, что вопрос коррупции стоит в центре таких разговоров даже со стороны тех людей, которые симпатизируют Украине.
Теперь мы наконец знаем формулу решения конфликта в Украине. Эта формула существует еще с 2014 года, и думаю, что всем сторонам лучше придерживаться его, чем искать других компромиссов. Поэтому украинское правительство должно показать свое желание не только мириться с существующей ситуацией, но и не идти на слишком большие компромиссы. Но вряд ли может быть компромисс по Крыму – думаю, вы сами это понимаете.
— Думаете, что с Крымом ситуация не разрешится на данном этапе, или в принципе?
— Проблема в том, что и для Евросоюза, и для США гораздо легче будет доказать поддержку в ситуации с Донбассом, но не обострять ситуацию по Крыму. Они будут стремиться больше сохранить отношения с Россией. Конечно, они не будут этого признавать, но им будет гораздо труднее добиться отказа от аннексии, чем ухода России с территории, что, как она утверждает, контролируется повстанцами.
— Украина своего права на Крым не отбросит. То есть в этой ситуации мы заходим в долгосрочную перспективу холодного дипломатического противостояния?
— Это так, и я не думаю, что международное сообщество когда-признает аннексию Крыма. Однако они все же хотят вести бизнес с Россией. Мы уже это видим на примере Парижа. Это произойдет в Германии после окончания полномочий правительства Меркель.
Ситуация длится уже более 5 лет. Параллельно видим то, что происходит в Сирии и Турции. Поэтому они захотят говорить с Путиным. Конечно, это не значит, что они согласятся на российские требования. Эту ситуацию можно сравнить с балтийскими странами времен холодной войны – международное сообщество не признавала их частью Советского Союза, хотя де-факто до 1991 года они входили в СССР.
— Если брать пример Балтии так же с перспективы, например 50 лет. Что за это время должно измениться в России?
— Я думаю, что более важно, что изменится в самом Крыму. В случае Эстонии, Латвии и Литвы само население стремилось к независимости. Чего хочет население Крыма – не вполне понятно. Возможно, те, кто считал, что будет лучше в России, обнаружат, что там не так все хорошо и их надежды не оправдались.
УКРАИНА ДОЛЖНА ТАК ИЛИ ИНАЧЕ ПРИСПОСОБИТЬСЯ К СТАТУСУ-КВО
— В Украине все 5 лет, в течение которых продолжается война, популярно мнение о необходимости апеллировать к Будапештского меморандума и напомнить миру, что в свое время Украина сделала очень важный шаг, отказавшись от ядерного оружия, и теперь вправе требовать справедливости в отношении себя. Это имеет какую-то перспективу?
— Украина, конечно, имеет полное право чувствовать себя обманутой Будапештским меморандумом. В свое время она пошла на уступки. Без того ей было бы трудно сохранить такой большой (ядерный) арсенал, однако Будапештский меморандум предоставил определенные обязательства со стороны России, Великобритании и Соединенных Штатов. 2014 года на никакие фактические гарантии это не превратилось. Американцы и британцы, конечно, скажут, что отреагировали в экономическом плане определенным образом, а также дали дипломатическую реакцию. Россия вообще проигнорировала этот меморандум, так же как и севастопольские положение от 1997 года. Вы могли бы попробовать вернуться к этому вопросу,но не думаю, что вы чего-то добьетесь. Будапештский меморандум – это часть истории.
— Другая мысль, которая педалируется, что Зеленский должен назвать войну войной и ввести военное положение. Соответственно, это снимет необходимость переговоров и компромиссов.
— Если произойдет такая ситуация, как вы описали, то основной вопрос: что Украина должна делать дальше? Если это бескомпромиссный военное положение, то Украина готова идти на новые жертвы? Готова собирать военные силы и идти в наступление? И делать это надо на территории, где есть российские войска, а Россия может привести дополнительные войска через границу. То есть фактически вернуться к состоянию лета 2014 года.
Я понимаю, откуда берется такое общественное мнение. Однако я не убежден, что в краткосрочной перспективе даже дипломатия сможет что-то решить. Поэтому Украине видимо придется так или иначе приспособиться к статусу-кво и соответственно адаптировать к нему свою политику и экономику. Маловероятно, что Украине придется идти на еще большие уступки. Однако стоит очень сильно подумать прежде чем начинать такую же военную операцию, как в 2014 году. Как пример приведу Грузию 2008 года. Они пошли в наступление и в результате очень сильно пострадали.
— Учитывая ваш совет принять статус-кво получается, что, несмотря на разный статус, не только случай Донбасса, но и случай Крыму стоит в одном ряду с Южной Осетией и Приднестровьем?
— Крым все-таки стоит особняком, ведь он был аннексирован, в отличие от Южной Осетии, которая официально является частью Грузии, но по факту там есть россияне. На Донбассе ситуация гораздо активнее, там до сих пор гибнут люди. Поэтому эти ситуации не стоит путать. Между ними есть важные различия. Общим является то, что Россия имеет склонность начинать то, что не может закончить.
— Нынешнюю политику России историки и другие эксперты выводят со времени холодной войны. Насколько корректно, по вашему мнению, проводить такую преемственность?
— Я думаю, что это можно проследить вплоть до России царских времен. Конечно, здесь добавляется и шок от окончания холодной войны и распада Советского Союза. Соответственно встал вопрос, как жить дальше и как взаимодействовать с бывшими советскими странами, которые больше не хотели, чтобы ими управляли из Москвы. Добавилась вера Кремля в то, что русскоязычные граждане в этих странах нуждаются в определенной защите. Поэтому причина номер 1 – это распад Советского Союза. Причина номер 2 – то, что Путин считает, будто НАТО и Запад в целом пытаются так сказать «усугубить» эти бывшие советские республики. Другими словам, Россия видит угрозу в расширении НАТО и Европейского Союза. Эти вещи являются источниками российской неуверенности. Как можно это решить? Конечно, развивать хорошие отношения с бывшими советскими странами. Вопрос в том, как это делать, ведь Россия привыкла управлять и лидировать, а не быть партнером.
— Украина сделала свой выбор в пользу интеграции в НАТО и ЕС. Понятно, что для этого необходимо провести много реформ. Однако на примере НАТО мы видим, что сейчас там нет энтузиазма от потенциального членства Украины. Плюс, Украина уже имеет территориальные споры. Не станет ли это помехой в евроатлантической интеграции?
— Думаю, что со стороны ЕС наблюдается больше энтузиазма, чем со стороны НАТО относительно членства Украины. – Ред.). Здесь трудно что-то сказать наверняка. Если вспоминать еще Бухарестскую декларацию 2008 года, то ее уже тогда считали достаточно провокативной по России. Какие последствия для НАТО мог бы иметь вступление Украины? Альянсу пришлось бы вмешаться в уже существующий конфликт. Поэтому энтузиазма мало – как у Вашингтона, так и в Германии и Великобритании.
Если посмотреть на темп движения Украины к Евросоюзу с 2013 года, то даже тогда этот шаг Путин считал очень провокационным. Хотя Украине еще далеко до членства. Но этот процесс теперь будет легче, хотя и требует проведения многих реформ. Это в первую очередь должны быть реформы, которые принесут благо самой Украине. Иначе для чего их проводить? Чтобы просто удовлетворить Брюссель? Наоборот реформы должны прежде всего усилить доверие граждан к своему правительству и улучшить экономику.
Ольга Скороход, «Цензор.НЕТ».
Источник: https://censor.net.ua/r3160872 РЕЗОНАНСНЫЕ НОВОСТИ