Сергей Стаховский: «Я не ярый фанат Татьяны Чорновол, но то, что с ней делают, попахивает реваншизмом»

Интервью со спортсменом, который читает Лешека Бальцеровича, интересуется делом Екатерины Гандзюк, помогает украинской армии и занимается виноделием.

***

Звонок журналиста «Цензор.НЕТ» застал Сергея Стаховского дома, в Будапеште. Известный украинский теннисист, как и все, соблюдает карантин. На вопрос о том, как он коротает долгие недели взаперти, Сергей ответил:

Слежу за детьми, восполняю время, которое было упущено за время карьеры.

— И давно восполняешь? – поинтересовался «Цензор».

— Я вернулся числа 13 марта. Прорвался через границу как раз в тот день, когда они решили все закрыть.

— На улицу погулять выходите? Или только в магазин?

— Во-первых, в магазин. А во-вторых, отчасти тренируюсь, каждый день выезжаю на пару часов потренироваться….Нам повезло: закрытая территория с несколькими квартирными домами; квартира с большой террасой. Детям есть где бегать. Стоит маленький теннисный корт, баскетбольное кольцо, и они катаются на велосипедах по парковке.

— А как в Венгрии обстоят дела с пандемией?

— У них, насколько я понял (я все-таки не говорю на языке), было зараженных около 900 человек. До 100 летальных исходов. То есть ситуация терпимая. Но венгры дисциплинированы, относятся к соблюдению ограничений серьезно. Будапешт пустой; обычно на тренировку я добирался 40 минут, а сейчас проезжаю за 12.

— Из твоих коллег-теннисистов многие заболевшим коронавирусом?

— Пока о заболевших коронавирусом теннисистах не известно. Ну, у нас все-таки вид спорта личный, как ни крути.

— Да, у вас сетка на корте обеспечивает спортсменам социальную дистанцию.

— И даже больше, чем нужно.

— За минувшие 2 месяца все здорово соскучились по спорту. В частности, по теннисным турнирам. Я так понимаю, что Уимблдон и Ролан Гаррос отменен. А что по открытому чемпионата США?

— Уимблдон отменен. Париж пока перенесено. Если честно, я думаю, что во Франции как раз шансы провести Ролан Гаррос есть, а вот у американцев провести US Open шансов мало. Там какое-то сумасшествие происходит.

— Относительно будущего спорта высших достижений многие сейчас дают апокалиптические прогнозы. Разорение клубов, турниров, сокращение зарплат, миграция спортсменов. Разделяешь это мнение?

— Конечно же, везде будут вымирать клубы, которые сидят на частных финансах; клубы, существующие за счет денег одного человека. Который в принципе клубными деньгами распоряжается, как своими. И поэтому сейчас, когда клуб надо поддержать, он может посчитать, что свои деньги выбрасывать не будет. Поскольку и доходы, и убытки клуба он считает своими доходами и убытками. И вот в таком режиме, конечно, многие клубы закроются. Будет очень трудно.

— В масштабах Украины, по кому из спортсменов, видов спорта, по каким клубам этот кризис ударит больнее всего?

— Сейчас они разрешили тренироваться. То есть атлеты, которые занимаются, грубо говоря, в Конча-Заспе на базе (легкая атлетика, борьба), — они хотя бы могут тренироваться на бесплатных базах. Это важно. Но если тренерам, тренирующим национальные сборные, не платят зп, то на голом энтузиазме далеко не доедешь. Да, ты можешь тренироваться сам. Можешь заниматься месяц, полтора. Но не имея понятной четкой формулы, для чего ты тренируешься и что пытаешься улучшить, — это дорога в никуда. Ты себя просто поддерживаешь на каком-то уровне. А поскольку нет состязаний, ты не знаешь, какой он, этот уровень. Достаточный или уже сильно упал? Ты этого не понимаешь. То есть очень много нюансов.

И опять же стратегия нашей державы, когда они сокращают… Я могу ошибаться, но поначалу под спорт в бюджете на 2020 году они заложили 4,6 миллиарда. Потом – хотели сократить с 4,6 до 200 миллионов. В итоге спорт получит 2,4 миллиарда. Или, там, 2,3. Типа у спорта будет дофига денег! То есть они изначально хотели забрать 90%, но в итоге забрали только 50%. И это продается как величайшая победа! Но это как скидки у нас в магазинах. Подняли цену на 100%, а потом опустили на 70%. Только вот, на мой взгляд, 2,4 млрд грн на все олимпийские виды спорта, на все федерации – ну, это очень мало. Для сравнения: бюджет национальной теннисной федерации США составляет 170 миллионов долларов в час. Бюджет национальной федерации Франции – 140 миллионов евро. А у нас 2,4 миллиарда гривен уходит на весь спорт…

— А что бы ты посоветовал сделать государству для того, чтобы обвал спорта высших достижений не стал совсем уж трагическим? Это при том, что мы с тобой понимаем: много денег на спорт нет – зато нужны деньги на медицину, на помощь среднему и малому бизнесу, на пенсии и зарплаты. Какие безотложные меры надобно принять государству?

— Есть два варианта. В моем понимании все-таки какой-то бюджет остался. И из этого бюджета надо выкраивать и брать на содержание только самые толковые единицы. Да, это очень рискованная тактика. Но, во-первых, если они смогут продержаться и дальше показывать результаты, то это поспособствует хорошему имиджу Украины как страны. А во-вторых, это хороший сигнал людям о то, что, в принципе спорт в стране есть, им нужно заниматься.

— Самые топовые — это спортсмены и клубы, которые берут медали, показывают высокие результаты, и спустя ых надо удержат?

— Да. Чемпионы мира, чемпионы Европы. Всех, кто входят в десятку по своему спорту. В теннисе у нас таких нет, поэтому там никого брать не надо. Кроме Свитолиной, которая себе это может позволит.

В теннисе на самом деле все проще, потому что чем выше ты стоишь, тем больше можешь себе позволит; тем больше ты можешь помочь людям. Нашу команду в Кубке Дэвиса замучили травмы. При этом я, Марченко, стоим в рейтинге в районе 150-170, то есть нам бы помощь не помешала. Как и всем спортсменам в целом. Но мы понимаем, что на данный момент есть более ключевые, чем мы, спортсмены, их нужно поддерживать в первую очередь.

Но есть виды спорта, где мы имеем высокие достижения. И же Харлан, тот же Беленюк. Они ведут целые направления. Да, они возрастные. Но они уже состоявшиеся спортсмены. У них есть хороший имидж, хорошая репутация. Надо их поддерживать! Однако, на деле все по-другому. Я буквально сегодня читал статью про то, что президентскую премию не получила легкоатлетка, взявшая бронзу на чемпионате Европы в зале. Из 5 призеров, которые были на чемпионате, она единственная не получила президентскую стипендию! Почему? Как так? Человек бронзу взял на чемпионате Европы! Как? Я просто не готов это понятий!

— Но при этом ты же знаешь, что в очень многих странах нет государственной поддержки спорта высших достижений. Этим занимаются федерации, частные спонсоры и так далее.

— Вот. Второй вариант: вы принимаете пакет законов, стимулирующих бизнес, который еще остался, и у которого есть деньги. Игорный бизнес, медкомпании, продовольственные компании, в которых после кризиса не будет проблем с капиталом. Этот пакет законов облегчает им бремя налогов, помогает структурально. То есть вы не снимаете деньги за то, что они будут финансировать спорт. Вы делаете какие-то условия для бизнеса, чтобы бизнес был заинтересован в поддержке спорта.

Но я понимаю, что вторая схема точно не сработает. Потому что если корпорация платит налоги, а налоги можно распилить, никто эти схемы трогать не будет. Вот и все.

— Мы плавно перешли к большой политике. Как тебя происходящее у нас в стране? Настраивает на оптимистический лад?

— Какая именно часть происходящего? У нас очень много всего происходит. Вот, читаю на «Цензоре» заявленіе нового Генпрокурора. Как-то не совсем хорошо все выглядит!

— А что конкретно в заявлениях нового Генпрокурора тебя не нравится?

— Например, то же дело Палачи Гандзюк, которое не знаю уже сколько расследуется. Сейчас вот дело снова застопорилось: из Генпрокуратуре вынудили уволиться Виктора Трепака, благодаря которому следствие сдвинулось с мертвой точки, из Болгарии экстрадировали одного из ключевых фигурантов дела Алексея Левина…

Понятно, что я не получаю всю информацию. Но то, что читаю, меня напрягает, поскольку все активисты, которые пристально следят за этим, очень негативно отзываются о происходящем.

То есть, я так понимаю, новое назначение на должность Генпрокурора у нас снова получилась неудачным. По крайней мере, из того, что я читаю. И это меня очень расстраивает, поскольку в нашей стране самая большая проблема – правосудие. Именно отсюда происходит вся коррупция. Потому что у нас нет правовой державы. Есть государство, в которой кто больше занесет, тот и прав.

— За телодвижениями ГБР ты тоже следишь?

— ГБР, НАБУ. У нас наделали правоохранительных структур; они должны были работать по какой-то схеме – но ни одно из них не функционирует так, как ожидалось.

— Ты – спортсмен, который известен проукраинскими, проевропейскими взглядами. О чем ты думаешь, когда слышишь такой церковно-пророссийский чэс коллег Усика, Ломаченко? Там довольно длинный список…

— Мы все хорошо понимаем, как православие работает в России, насколько оно стоит на государственном контроле и на государственных деньгах. Православная церковь там — чисто политическая структура, которая имеет серьезные рычаги влияния в Украине. А про высказывания — что я могу сказать? Мне обидно лишь то, что эти боксеры, в принципе, — достаточно обеспеченные люди. Они поездили по миру. И при этом иметь такие взгляды? Ну, значит, не всем дано осознавать правильные движения, которые должны происходить в государстве, чтобы оно развивалось. Потому что говорит о том, что, мол, короли делят, а люди страдают…Знаете, короли могут делать разные вещи, но ведь берут оружие и идут воевать конкретные люди! Конкретное количество воинских частей берет оружие, садится в танки, переезжает на территорию Украины и начинает воевать. Потом в России говорят: нифига, их там нет, мы ничего не знаем! А когда вся эта ложь выходит наружу и выясняется, что они там были, русские говорят: ну, это не наша вина, мы здесь ни при чем.

— Помню, ты показывал мне книжную полку в своем планшете. В отличие от многих спортсменов, у тебя довольно разносторонний круг чтения. А как выглядят книжные полки у тебя дома?

— (Показывает в кадре полки) Смотри, вот это все на английском. Здесь очень серьезный микс – и военная литература, и всякий криминал, и то, что мне надо по теннису. Все очень разное. Потом отделение книг на русском языке. Далее – отделение нашей родной литературы. А здесь уже, я извиняюсь, — мадьярский словарь. Еще куча книжек стоят внизу.

Так что есть что почитать. Мне, кстати, всегда нравилась история. И хотя наша учительница Нина Платоновна мне всегда ставила 3-4, историю я очень любил.

— История, хорошая и плохая, творится у нас с тобой на глазах. Еще сейчас делает, в первую очередь, команда Владимира Зеленского. Ты, кстати знаком более-менее серьезно с кем-нибудь из этой власти?

— Из этой власти я заочно знаком с Жаном Беленюком. А больше – ни с кем.

На то, что происходит у нас в стране, я смотрю со стороны, потому что с 12 лет жил в Украине, Чехии, Словакии, Англии. И потом, я свободно общаюсь на английском. И вижу, что происходит в мире, и сравниваю. Вот, к примеру, в Швеции парламентарий заплатила своей рабочей государственной кредитной карточкой за обед сына в столовой. Умышленно или по ошибке — непонятно. И все! Написала рапорт, ушла. Нет человека более на такой должности.

А у нас происходит какой-то разгул коррупции!

— (Здесь журналист «Цензора», поглядывающий на ленту новостей, видит свежую информацию – и тут же сообщает ее собеседнику) Кстати – последняя новость: несколько минут назад. Татьяну Чорновол Печерский районный суд посадил под круглосуточный домашний арест.

— Это как раз к теме нашего правосудия и нашего генерального прокурора. Это попахивает реваншизмом. Я не ярый фанат Тани Чорновол: встречал видео, как она заходит в чьи-то офисы, ведет себя не совсем адекватно, кричит. Но при этом я не видел ни одного домашнего ареста ни одного из функционеров Партии регионов, которые стояли на пике разгона Майдана и расстрела! Ни одного просто. Как это?

Но я продолжу свою мысль. БОльшую часть жизни я прожил за границей. И я просто понимаю, какое у них понимание того, что можно, а что нельзя. Не буду говорит, что существует модель страны, где нет коррупции. Везде существует коррупция! Но — как только это где-то всплывает, функционер теряет свою должность. Плюс, конечно, их ждет следствие.

А что в нашей стране? Снимают того прокурора, который эти факты коррупции раскрыл. Вот как работает правосудие в Украине. И после этого мы хотим, чтобы инвесторы пришли в нашу страну и вкладывали деньги?

— А тебе не кажется, что если меняются режимы, а правосудие такого рода остается, то надо говорит больше о том, какие нравы царят внутри народа? Ведь эти люди, они же не спустились к нам из космоса. Сейчас в Верховной Раде находится более 70% людей, которые никогда не были в Верховной Раде. Очень много народа вообще пришли впервые в политику. Но как-то пазл собирается все в ту же комбинацию…

— Я бы не сказал, что он собирается в ту же комбинацию. Есть определенные сдвиги. Все-таки у нас появился безвиз; есть возможность покупать землю. Для меня проблема в следующем. К примеру, Совет голосует за определенный закон. Этот закон кому-то не нравится. Он подает апелляцию в Конституционный суд. Конституционный суд выносит какое решение? Мы заведомо знаем, какое. У нас новые люди в правосудии есть? Нет по факту. Я когда смотрю эти расследования – «Схемы», Бигуса – о судей, которые владеют домами в Дубае, гостиничными сетями, квартирами в Вэне, — о чем мы можем говорит в такой стране? Когда какому-то судье на руки 150 тысяч дают взятку — и он до сих пор на свободе? И он чуть ли не смеется – типа, а вы докажите, что это я взял взятку! И это мы говорим о судьях районных судов. Хорошо, города Киева. Но все-таки это не центральные органы судов. И там с таким размахом построенные дома, что, извиняюсь, я завидую! Я, со своей теннисной карьерой заработавший достаточно, себе такого позволит не могу!

— А почему, по-твоему, меняются президенты, правительства, а ситуация с правосудием остается неизменной?

— Правосудие у нас вроде бы создавалось как независимая структура, неподконтрольная ни власти, ни президенту. Проблема в том, что во времена Януковича эта независимость была очень дорогой. Судьи поняли, что в принципе их никто снять не может.

Давайте возьмем модель нашего правосудия. Мы знаем, как у нас заканчивают школы, вузы. Может быть, сейчас такого явления и стало меньше, но если мы говорим о поколении следующих судей, то они заканчивали школы еще в начале 2000-х, когда это просто заканчивалось определенно. И вузы заканчивались точно так же. А теперь эти люди набрали по 10-12 лет практики — и имеют право идти в Совет юстиции, в суды. Но понимаем, что по факту у этих людей нет ни морального права, ни нормального образования, чтобы этим заниматься.

При этом даже если мы сейчас снимем всю касту судей — вот апелляционного до Верховного и Конституционного — мы получим то же самое. Даже, может быть, хуже. Проблема в образовании — во-первых, в качественном, а во-вторых, реальном. А не так: галочку получил, диплом, все, я — дипломированный специалист, давайте меня в суд.

— Хорошо, а какое решение ты видишь?

Это от фонаря, конечно, но мое решение — иностранцы. Мы на 4-5 лет заводим в систему иностранцев, у которых есть моральный ориентир и у которых здесь нет никаких знакомых, могущих прийти, занести.

— Иностранных управленцев у нас уже была целая череда. В 14-15 годах, помнишь,?

— А им дали доделать их дело?

— Ну, у каждого была своя история. Кому-то не дали времени. Кто-то сам оказался не очень компетентным. А кто-то просто не смог выжить в нашей специфической действительности и в системе политических раскладов.

— Но мы же особо не выбирали. Просто взяли одного человек — и за ним пришла целая плеяда. Мы взяли просто из другой страны, дали полномочия и надеялись. И, кстати, движение было, и я не могу сказать, что негативное. Но сколько они в среднем проработали? Один час. После чего их попросили подвинуться.

Вот как можно построить новую страну за час? Смотрите, если я беру 16-летнего игрока, чтобы довести его до ума, чтобы он играл и вышел куда-то, — это минимум 5-6 лет. Да даже если ты берешь талантливого суперигрока – тебе понадобится 2-3 года. Не час! За час нереально вообще ничего создать. Как можно за час сломать систему Советского Союза?

Вот я прочитал Бальцеровича. Еще в 2014 году, как только он стал советником Порошенко, я купил его книгу. Мне было интересно. Порошенко же себя окружил реально классными людьми, советниками. Но он же их не слушал! Возникает вопрос: на фига тогда ты собираешь вокруг себя офигенные глыбы? Польша ведь в свое время стала первой экономикой, которая перешла из совковой в капиталистическую. Это фантастика! Я когда читал книгу Бальцеровича, то понимал, что его реально могли ликвидировать в Польше за то, что он сделал. Потому что они на колене за 2 недели сломали все. Да, сделали кучу ошибок, это понятно. Но посмотрите, где Польша сейчас и где мы сейчас. А начинам же все одинаково.

— Сергей, что у тебя по карьерным планам? Понятно, что в игровой карьере все уже близится к завершению. Что планируешь делать дальше? Из тенниса в целом не уйдешь?

— А я уже ушел в вино.

— Твои болельщики в курсе, что у тебя свой винодельческий бизнес. А тренером быть не хочешь?

— (Небольшая пауза; судя по звукам, Стаховский с девайсом пришел на кухню). Извиняюсь, у меня тут подгорел супчик… Проблема в тренерской работе вот в чем. Есть два типа тренерства. Первый тип — клубное тренерство. Это когда ты создаешь какой-то клуб, структуру и пытаешься на начальных стадиях помогать, рассказывать. Но при этом не занимаешь свое время полностью, не ездишь с профессиональными спортсменами. Это одно направление, которое еще имеет место на существование.

Профессиональный же тренер очень много ездит. И такой статус для меня — большая проблема. Поскольку я за свою жизнь наездился, и мне реально хочется осесть в любом месте. Потому что я всю жизнь в движении. Жил в Чехии, потом переехал в Братиславу, из Братиславы в Лондон, из Лондона — в Будапешт.

Так что хочется, наконец, где-то приклеиться. Чтобы я мог посвящать время семье, а не постоянно висеть на телефоне в Африке, Азии, Америке.

Не знаю, как будет дальше, но минимум 2-3 года я никуда не собираюсь срываться. Если, конечно, не заставит ситуация.

— Ты сказал, что «ушел в вино». И как — чувствуешь, что получается?

— Могу сказать, что первый наш винтаж 2018 года получился обалденный. Мы собрали хороший урожай. У нас получилось очень классное вино.

— А где у тебя виноградники?

— У нас виноградники в Закарпатье. Это село Мужиево, Береговский район. Прямо не границе с Венгрией – мне удобно. 3 часа на машино, перешел пешочком границу. Машину оставил с этой стороны, перешел пешочком, дошел до виноградников.

— Прекрасно. А у кого-нибудь из твоих знакомых теннисистов есть винный бизнес?

— Не знаю о таком. То есть очень многие любят и коллекционируют. Некоторые даже работают в винной индустрии. Есть у меня приятель француз, у него своя компания по перепродаже вина – соответственно, прекрасные контакты с Бордо, и он все свои деньги инвестировал в вино. В его подвале, я думаю, миллиона 2 евро в вине лежит. Это его бизнес. Но насчет виноделия – я не знаю…

Пока мне везло. И у меня сейчас самый большой головняк – в 19 году сделать хотя бы такой же хороший продукт, как 2018-м. Потому что винтаж 18-го я возил в музей вина в Бордо. И они готовы его продавать у себя в магазине! Честно скажу: я этого не ожидал – и для себя на данный момент пробил потолок. Потому что мы будем продавать там тот же продукт, который мы продаем в Украине! Кстати, в Украине мы продаем вино очень доступно. При том качестве, которое мы сейчас даем; при том, сколько в него вложили, и денег, и души — я считаю, что у нас соотношение цена/качество — одно из лучших в Украине.

— Напоследок спрошу: твои дети теннисом занимаются?

— Да, два раза в неделю, с женой моего тренера Натальей Мигалко. Но поскольку сейчас все массовые занятия отменены, я на парковке поставил маленькую сетку, и мы с ними играем.

— И как?

— Я бы очень не хотел, чтобы они этим занимались профессионально. Мы с женой решили, что максимально будем давать им все шансы развиваться. Все, что они захотят. Вот сейчас они занимаются теннисом, футболом, дзюдо, балетом и гимнастикой. Мы будем максимально стараться им помочь — чтобы в них впоследствии была возможность решить, хотят они идти дальше, или нет. Теннис – это классно, конечно; здорово, что в Америке можно учится бесплатно. Но профессиональный теннис – это очень трудно. Мне нереально повезло, что у меня была прекрасная карьера. Ее ведь могло и не быть вообще. Я понимаю, насколько это психологически трудно. А если, не дай Бог, не получится? Трудно. Поэтому и не хотел бы, чтобы дети занимались теннисом профессионально.

Евгений Кузьменко, «Цензор.НЕТ»

Источник: https://censor.net.ua/r3190225 РЕЗОНАНСНЫЕ НОВОСТИ