Ровно 4 года назад, 16 августа 2014 года, 25 ОПДБр уволили Коммунар, Нижнюю Крынку, Ждановку, а за несколько дней до того — Углегорск, выполняя замысел в отношении окружения Горловки.
С корабля на бал
Нужно сказать, что маршрут прохождения колонн разрабатывался командованием бригады с привлечением разведывательной роты бригады, которая провела фантастическую работу на неконтролируемой территории с привлечением местного населения, которое симпатизировало Украине. Статья основана на воспоминаниях сержанта 3 батальона 25 ОПДБр, который принимал участие в этих боях. В ней также приведены мои комментарии и некоторые уточнения. Описываемая операция была весьма масштабной, была вовлечена вся бригада, поэтому я надеюсь на обратную связь от бойцов для уточнения и раскрытия этой военной операции ВСУ.
Как известно, в конце июля в начале августа украинские десантники вели ожесточенные бои в городе Шахтерск и его районе, где 1 ПДБ понес большие потери в людях и технике. Начались бои за курган Саур-Могила. В то время, как 95 Оаэмбр и 30 ОМБр проводили свой рейд возле Степановки и выставляли БП в пограничной полосе, одна из частей ВСУ не смогла удержать освобожденную высоту и под артиллерийский огнем отступили с ней. ВСУ были вынуждены снова идти на штурм высоты. Для этого было сформированную сводную группу из бойцов 1 ПДБ и их техникой и с приданими десантниками 3 ПДБ, 4 августа вылетели из Краматорска на 3 Ми-8 (50 бойцов) и высадились в селе Благодатное, где и встретились с бойцами 1-го батальона под командованием командира батальона Евгения Мойсюка. Оттуда сводная группа и отправилась полями до Петровского, откуда 5 августа пошли на штурм высоты. Штурм оказался неудачным и лишь 7 августа удалось вернуть контроль над высотой. 11 августа бойцов 3 ПДБ на тех же Ми-8 (на этот раз прилетело 2, а не 3 вертолета) из-под Амвросиевки забрали обратно. 1 ПДБ на «своих гусянках» отошли также. Оборона была возложена на плечи уже других подразделений ВСУ. 10 августа сводный подразделение 25 ОПДБр покинул Луганский аэропорт и отправился к базовому лагерю бригады – города Дебальцево. Таким образом, по состоянию на 13-14 августа (уже после освобождения Углегорска), в районе Дебальцево стояла вся 25 ОПДБр. Точнее то, что от нее осталось после кровопролитных боев под Славянском, Луганским аэропортом, Шахтерском, Саур-Могилой. Дальше была Ждановка, Коммунар, Нижняя Крынка.
«Пять дней «отпуска» пролетели, как будто их и не было. Большую часть времени потратил на дорогу домой, что самое смешное, возвращаясь из Дебальцево в ППД проезжали в каких-то паре десятков километров от моего городка… Но нужно, как это и полагается, сдать оружие, получить отпускной, да и другие нюансы армейской жизни заставляли сначала посетить часть, а уж потом из нее совершить дорогу назад, к дому. В итоге почти два дня из выделенных пяти ушло на путешествия.
В это время, а точнее 12 августа 2014г., 25 ОВДБр взяла Углегорск с «поддержкой» НГУ. При штурме города понеся ощутимые потери. Десять человек погибшими. Причем шестеро из них уже после взятия населенного пункта, во время минометного обстрела. По словам участников, у противника было минимум два танка, а НГУ, вместе со своими БТР-4 (которые явно чуть крепче) во взятие города участия не принимали, сказал что «это дело военных». Так ли ситуация разворачивалась на самом деле или иначе – сказать не могу, к счастью, этот бой прошел без меня, но и поводов не доверять своим товарищам, которые поведали мне эту историю, также не имею.
Бронетехника 25 ОПДБр в Углегорске, 12 августа 2014 года
По прибытии в часть после отдыха, попал, если можно так сказать, «с корабля на бал». Не проведя в ППД и суток, получил оружие, БК и собрав пожитки, отправился с колонной обратно в Дебальцево. Но и здесь события не заставили себя долго ждать, приехав примерно в час ночи в лагерь, вместо того, чтобы влезть в спальник и вздремнуть, получил задачу подготовить машину. Выезд в 4… Накрылся в общем сон медным тазом. Закончив со своим алюминиевым танком, решил немного покемарить, как только улегся в машино поудобнее, экипаж начал стягивать свои вещи, БК и все, что может понадобиться в походе. Сон снова накрылся. Ехали как всегда «на два дня», поэтому каждый боец, для кого эта поездка была не первой, старался взять с собой все нужное, а порой и не совсем нужное имущество.
Раздалось «по машинам», и колонна двинулась вперед. На этот раз мне можно сказать повезло – ехали не в ГПЗ, а в колонне с НОНАми, которые были приданы одном из батальонов, прокладывающих дорогу к нашей цели. Какова она была, я, к слову, не знал. Особо времени узнавать не было, да и командование не сильно делилось планами с простым солдатом.
По ходу движения несколько раз останавливались для оказания артподдержки батальона, который продвигался в глубь территории противника.
16 августа 2014 года. Колонна 2С9 «Нона» на марше.
Выехали на блокпост, где уже орудовала наша пехота, собирая трофеи. Тел видно не было, хотя некоторые укрепления и были разбиты, видимо, противник либо бросил свои позиции еще до нашего прихода, либо организованно отступил, забрал убитых и раненых.
Впереди показался город, чем-то издали напомнивший мне мой. Обычный, среднестатистический шахтерский городок, с типичной для таких мест архитектурой. Проезжая через него, кое-где встречали людей, пока колонна не стала в месте, где двухэтажки переходили в частный сектор. Из домов начали показываться любопытные жители. Командир послал меня еще с одним бойцом узнать, в чем причина остановки. Во дворах двухэтажек, у подъездов оскоплены местные, большинство из них смотрели на нас нейтрально, что-то обсуждая между собой, некоторые радовались, в особенности дети, встречались и косые взгляды, но к этому уже давно привыкли.
Сейчас уже и не вспомню, почему стояли. Помню лишь что, вернувшись, встретили местных, которые издали, вот забора своего дома рассматривали нашу машину, так как она выделялась на фоне других отсутствием пушки (БТР-Д). Немного поговорил с ними, решили набрать воды, которую они нам вынесли, в аккурат после этого колонна продолжила движение.
Выехав на окраины, как на тот момент мы уже выяснили Ждановки, проследовали к позициям Д-30, которые к тому моменту были развернуты на развалинах какого-то заводика. Там и здесь росли яблоки, поэтому получил передышку многие бойцы побежали их собирать. Не то чтоб сильно мучил голод, скорее, играло некое ребячество, а так же запасливость, все же опыт Шахтерска говорил, что если есть возможность пополнить запасы, ей стоит пользоваться.
25 ОПДБр в Ждановке
Маршрут 25-й бригады, 13 августа 2014
Артиллеристы снова отработалыи по целям, и наша колонна отправилась на новые позиции. По пути мы миновали шахту, в которой факелом пылал поврежденный газопровод, потом небольшой поселок и вышли к новой шахте, где наша колонна снова остановилась. Моя машина, а также машина связи стала недалеко от здания шахтоуправления, в то время как НОНЫ развернулись на поле далеко перед ним. В дворике находился небольшой фонтанчик, вокруг которого стояли лавочки. Обслужил машину, я отправился к нему, желая, наконец, присесть и отдохнуть.
К тому моменту к нам подтянулся Шишарь (ГАЗ-66) снабженцев и еще несколько грузовиков. В районе семи часов вечера противник обстрелял шахту, что заставило нас быстро сменить позицию, укрывшись в посадке. Заезжая в нее, умудрились раззуть машину, в итоге пришлось потратить несколько минут для «ремонта». Благо, гусеница не порвалась, а лишь слетела из-под опорных катков. Неудачно развернулся и налетел на пень при въезде в зеленку. Сняв с кормы ящик с песком, мы подложили его под корпус, а дальше все просто: «ослабление», «подъем катков» — подтащили гусеницу, подняли машину, натянули и вуаля – алюминиевый танк снова готов к бою.
БМД-1 3 ПДБ в районе шахты
Замаскировав машины и распределив дежурства, мы начали готовится ко сну. Тем временем вдоль посадки, где к тому моменту кроме нас и 2С9 расположился еще и третий батальон (точнее та его часть, которая участвовала в операции), проезжал «скутер», который, где-то ближе к середине наконец остановили выставленные батальоном бойцы. После небольшого разговора выяснилось, что это местные возвращаются домой, мужчина и женщина. Они проявляли довольно сильное любопытство, но тогда этому никто не предал значения.
Рано утром, с рассветом, командир решил сменить позицию. Мы выдвинулись чуть вперед, стал перед небольшим садиком, где росли помидоры, под орехом. Правее от машины, метрах в 50 на возвышенности расположили КСП, с которого хорошо просматривалась местность вокруг, так как находилось оно на высоте. Начали потихоньку окапываться. Батальон так же начал понемногу расползаться по новым позициям.
В скором времени по нам начала работать ствольная артиллерия. Но разрывы ложились ближе к позициям первого батальона, как говорится, «в молоко», перепахивая поле, где никого не было и никому по сути не угрожая. Метрах в двухстах впереди моего «Реостата» и немногим правее была расположена БТР-Д третьего батальона, ее экипаж с неким любопытством наблюдал за происходящим, тыкая пальцем в район разрывов. Мы же продолжавшего копать, рубая корни и выбрасывая то тут, то там попадающийся мусор. Стрельба в никуда закончилась, и над полем воцарилась тишина, я побрел к своей машино, по-моему за водой, пройдя чуть более половины пути я увидел впереди разрыв, потом следующий и следующий, машинально упал на землю я пополз к своей коробочке так как она на тот момент была ближе окопа, да и двигался в ту сторону. Вокруг слышались постоянные хлопки и столбами поднималась земля, разрывы ложились все ближе и ближе, «Реостат» перестал мне казаться хоть каким-то укрытием, и я спустился к озерцу. На спину падали куски земли, а в голове постоянно билась мысль зарыться куда-то глубже, слезть в озеро на худой конец, но хоть как-то обезопасить себя. Лишь здравый смысл подсказывал, что «дайвинг» ничем не поможет, в итоге, лежа на вымокшем берегу, оставаясь наедине с мыслью «попадет — не попадет», ждал окончания «концерта». И до, и после этого неоднократно попадал под обстрелы, причем некоторые я бы обрисовал как более сильные, чем данный, но почему-то именно этот день вспоминается мне, когда слышу фразу «не бывает атеистов в окопах».
Канонада прекратилась и я начал вставать, оценивая что произошло. Кругом догорала трава, не сгоревшая при обстреле вчера, местами виднелись следы от попаданий (воронками их назвать тяжело), кое-где торчали остатки «карандашей». «Град».
Первым к машино подбежал начальник штаба. Не знаю, как выглядело мое лицо, но то, что на него был оказан примерно тот же эффект, по майору было видно. Оценив обстановку, он спросил, где остальные, на что я лишь указал в сторону окопа, где пока никого не было видно, и побежал к батарее проверить, что там. Мне же очень сильно захотелось узнать, что там с остальными и я побежал туда, где навстречу сначала вылез командир с начальником разведки, а потом и два бойца. К счастью, все были целы.
Нам, можно сказать, повезло. Несколько ракет упало совсем рядом от машины, одна – буквально метрах в десяти-пятнадцати, уничтожив попутно чей-то огород и раскидав остатки того, что там росло. Однако как-то миновав, что мой алюминиевый тазик, что всех кто был вокруг. На броне, каких-либо повреждений впоследствии я не обнаружил, как так случилось – не знаю.
В то же время третьему батальону досталось крепко. Основная часть ракет «пакета» упала именно на посадку, в которой они стояли. Всего в результате обстрела погибло девять человек – это, по сути, основная масса потерь в данной операции. Сколько было раненых — уже и не вспомню. Но то, что их количество, как ни странно, было не сильно больше погибших – это факт. Возможно, память меня уже и подводит, но число колебалось в районе десяти-двенадцати человек. Среди погибших четверо были из состава экипажа то самой БТР-Д, что стояла перед нами. Они пытались укрыться за машиной, но ракета упала возле нее, и бойцов посекло осколками. Возникшее пламя от горения травы перекинулось на стоящий в посадки ЗиЛ с БК к Д-30, в итоге машину разнесло в клочья, а в самой посадке образовалась довольно большая брешь.
После обстрела. Фотография Валерия Ананьева
Валерий Ананьев вспоминал этот эпизод такими словами: «Были слышны истерические крики женщин из села. И тут слышим доклад по радиостанции, вот машины, которая находилась от нас метрах в ста пятидесяти. Доложили о потерях. Связались с нами, сказали съездить к ним проверить. Я с командиром и наводчиком сели в БМД и поехали. Когда я остановил БМД и вылез, то не мог понятий, что я вижу. Изувеченные тела, валяющиеся конечности, торчащие кишки из пробитого живота, тела в нечеловеческих позах, кожа черная, как уголь, только зубы и глаза белые, разорванные тела без голов, стоны, хрипы и запах… Никогда в жизни не забуду этого запаха, еще день, наверное, я не мог отмыть руки от него, и даже сейчас мне легко вспомнить этот тошнотворный запах теплой крови».
Несколько ракет упало по поселку Контарное, который примыкает к станции Нижняя Крынка. Сгорело два одноэтажных дома с пристройками. Как потом судачили местные – это мы прямой наводкой ых расстреляли… Оба дома были брошены и поэтому во время обстрела там никто не пострадал.
БМД-1 3 ПДБ в Коммунаре
В дальнейшем обстрелы были каждый день, как ствольной артиллерией, так и с применением БМ-21. Причем это происходило на протяжении всего предстояния в поселке и окрестностях, с завидной регулярностью. День, когда число обстрелов было меньше десятка, можно было считать тихим. Однако какой-либо успешностью последующие обстрелы не отличались. Так же, кроме всего этого, по позициям первого бата иногда и по некоторым, где стоял третий, работали минометы.
Естественно, постоянное воздействие артиллерии мотивировало закапываться глубже и качественней с использованием всех подручных материалов. Худосочную посадку рубить на блиндажи никто не стал, в виде хоть какой-то, но маскировки она служила лучше. С шахты, где расположился штаб и снабженцы пригнали трактор, с помощью которого все желающие могли откопать, что их душе было угодно. Там же набирали досок, бревен, рельс и всякого металла для укрепления крыш блиндажей. К нам на КСП трактор долгое время добраться не мог, поэтому с радиотелефонистом окапывались «классически», а всякого рода «строймат» возили с шахты, которая была на приличном расстоянии, на содовой тачке, взятой из сгоревшего дома.
Несколько слов о противнике. На данный момент довольно сложно сказать, представители которого из формирований боевиков держали «оборону» в данных населенных пунктах. Вполне возможно, что пехота и минометная поддержка была от «Кальмиуса». Тем не менее, доподлинно известно, кто обстреливал украинские подразделения из ствольной и реактивной артиллерии. Со стороны Зугрэса, а если быть точнее, то возле поста ГАИ, работали гаубицы Д-30 «Оплота». Со стороны Шахтерска вели обстрел ВСУ также их «Грады». Из Макеевки обстрел из реактивной артиллерии вел «Восток». 18 августа к противнику прибыло мощное подкрепление – «Лавина». Данное элитное формирование имело в своем подчинении «Грады», САУ 2С1, танки и другую бронетехнику. В дальнейшем именно они и осуществляли львиную долю обстрелов 25 ОПДБр.
Места, откуда работала вражеская артиллерия до прибытия «Лавины»
Гаубицы Д-30 «Оплота» в районе города Зугрэс
Появившееся свободное время мы решили потратить на изучение окресностей и сначала отправились на ЖД станцию, где, как говорили бойцы третьего батальона, находился колодец. Вокруг последнего накопились местные, несколько женщин в возрасте, двое детей, мальчик и девочка, несколько мужчин, как молодых, так и постарше. Кто-то из них, как и мы, пришел набирают воду, другие же жили в «бункере», который был расположен на станции. Познакомившись с людьми, начали интересоваться, что к чему, какие настроения царят в городе, какие потребности и т.д. Узнали, что в самом поселке есть магазин, в который решили наведаться. Для этого пришлось перейти через железку и пройти несколько кварталов до центра. Там, в центре города, обнаружился ларек и магазин, оба были закрыты, а в городском клубе стоял второй батальон. В подвале клуба было КП артиллерии, а в соседней школе, вскоре, разместились прибывшие нам на помощь нацгвардейцы, либо какой-то сводный отряд милиции, уже не вспомню откуда точно. То ли из Полтавы, то ли из Чернигова. В их задачу входила охрана поселка, это должно было высвободить наши подразделения. Но, по факту, охраняли они лишь школу по периметру двумя патрулями.
Встретив нескольких знакомых, немного пообщались с ними, разузнали что и как, работает ли магазин и во сколько, после чего отправились обратно, к своей позиции.
Придя туда, узнали что наши ряды значительно поредели – мой командир взвода вместе командиром отделения, взял вторую буссоль и ЛПР, уже собирали вещи, для того, чтоб убыть к первому батальону. Им было приказано развернуть второй КСП, для ведения сопряженного наблюдения и попытки «поймать» грады, которые работали по ночам не только по нам. Начальник разведки убыл на КП бригады. В итоге нас осталось всего трое, два солдата и подполковник.
Ночью противник устроил концерт, насыпав в ту часть поселка, что находилась возле ЖД станции. Туда прилетела как арта, так и «Грады». Но каких-либо позиций наших войск там не было. Разбили еще несколько домов, один сгорел, но обошлись только легкоранеными. В наших позициях противник знал, и где мы стоим, плюс минус, и откуда работает артиллерия. Все прекрасно понимали, что среди местных достаточно сочувствующих той стороне, которые эту самую арту и приводили, выдавая наши позиции по телефону. Это же впоследствии подтверждалось ими самими. Некоторые имевшего родственников, воюющих на той стороне, знакомых. Другое дело, что точность и подготовка, а может пох#изм, приводили к таким результатам. Хотя будем честными – наша артиллерия в плане меткости была не сильно лучше своих оппонентов.
Утро так же началось с обстрела. На этот раз угодили в сам Коммунар. В городе было ранено и погибло несколько мирных жителей. Придя к колодцу, мы увидели заплаканную женщину. Ее муж был тяжело ранен во время этого обстрела, и медикам спасти мужчину не удалось.
«Ноны» ВСУ ведут огонь
Наверное, одно из наиболее врезавшегося в память из этого эпизода моей службы, – дети. Каждый раз, когда мы с другом приходили к колодцу, – они нас встречали с улыбкой и радостью. Посреди всего происходящего это смотрелось необычно и пожалуй, грустно. Впоследствии, общаясь с ними, мы начали сближаться и с остальными «жителями бункера».
В один из дней, отправившись за продуктами на шахту, встретил знакомого бойца из комендантского взвода, рассказавшего мне историю про сепаров, которые на машино вылетели на наш блок и были расстреляны, когда поняли свою ошибку и пытались вырватся. Уже намного позже мне удалось увидеть фото машины и могилы, где их похоронили.
Данный эпизод имел место в Нижней Крынке 27 августа 2014 года. Машина боевиков выехала на БП 3 ПДБ и 17 ОТБр (для данной операции было задействовано от 2 до 3 танков 17 ОТБр) и была расстреляна. В машине было четверо боевиков. В дальнейшем они были похоронены украинскими бойцами, а машину сожгли.
Поворот не туда
Впоследствии в сети появилась табличка, на которой было 4 инициалы и номер жетона ВС РФ. Российские СМИ рассказывали, что это были замучены бойцами ВСУ мирные жители. На самом деле это были ликвидированы 27 августа 4 боевиков. Десантники даже на табличке указали их имена. Что же касается жетона ВС РФ, то он принадлежал одному из 4 ликвидированных, гражданину Украины. Подробнее об этом здесь.
Набрал в вещмешок всего, что полагается, рассказал прапорщику который заведовал складом о своих новых знакомцев из «бункера». Тот отыскал где-то в своих закромах пару пачек рошеновских конфет, барбариски и мятные, пару банок тушенки несколько консервов типа сардины да килька в томате, хлеб и какие-то кашу, уже не помню. С горем пополам запихивал это в вещмешок я почапал обратно. По дороге меня подобрала «попутка» — шишарь третьего бата, на котором бойцы развозили по позициям эду. Усевшись между ТВНами и коробами для ДШК (который к слову был установлен в кузове) отправился к своему КСП. Они довезли меня до ближайшей к КСП позиции бата, после чего, узнал в какое время они обычно ездят, отправился к себе на пост, а уже ближе к вечеру, вместе с радиотелефонистом мы понесли гостинцы нашим новым знакомым.
Впоследствии мы постоянно пытались что-то принести людям, живительным на ЖД станции, они в свою очередь так же не оставались в долгу, иногда угощая нас всякими вкусностями со своих грядок. Поинтересовались о сожженных домах, которые были на окраине, ближе всего к нашей позиции. Местные сообщилы, что хозяева купили их в начале четырнадцатого, а как все началось – уехали к родне в Россию.
На следующий день мы с товарищем решили пойти в тот дом и посмотреть, может найдется что-то полезное для укрепления КСП и окопов, которые мы нарыли. Калитка была открыта, сам дом сгорел дотла и представлял из себя груду кирпича, было видно где раньше находилась кухня, там стоял остов печи и остатки холодильника «Донбасс», вот летней кухни остался только подвал, в котором мы нашли много консервации, поодаль, в огороде, стоял летний душ и туалет – оба, как бы это странно ни звучало, целые, в баке даже оказалась вода. Целым стоял и колодец. В гараже, который также был относительно цел, уже кто-то похозяйничал, но удалось найти топор, и несколько рожковых ключей, а в угольнике – пара лопат. Забрал лопаты, топор и нарвал немного помидоров мы отправились обратно на позицию заниматься ландшафтным дизайном.
Сейчас очень тяжело вспоминать последовательность событий тех дней, да и они, по сути, слились в относительно рутинные артдуэли, походы за едой и в «бункер» да копание земли. Постоянные обстрелы привели к тому, что к ним привыкли и по сути перестали на них обращать внимание. Изредка снаряды противника находили свою цель, но основная масса ых ложилась в молоко. В один из дней, приехав на шахту за продуктами, я обнаружил разрушиный конвейер и воляющиеся повсюду остатки грузовика. Как выяснил позже – снаряд попал в КамАЗ с БК, а вместе с ним, за компанию разлетелся и стоящий возле «Урал». В другой мой заезд в то края узнал, что «карандаш» прилетел в блиндаж комендачей. Обошлось без погибших, но были контуженные и раненые. Так же немного посекло ых КамАЗ, но машина, впоследствии своим ходом покинула район.
Общее расположение 25 ОПДБр в данном районе:
— КСП – командно-наблюдательный пункт (КСП гг. – разведывательной роты);
— бПТРК – батарея противотанкових управляемых ракет;
— АР – артиллерийская разведка;
— САБАТр – самоходно-артиллерийская батарея (2С9 «Нона»);
— ГАБАТр – гаубично-артиллерийская батарея (Д-30);
Пожалуй, самым значительным попаданием со стороны противника был один из артобстрелов ближе к концу нашего сидения под Крынкой. Снаряд попал в НОНУ, что вызвало детонацию БК. Благо экипаж был в укрытии и не пострадал. Но Нюрку разнесло очень сильно. Блок двигателя вот места предстояния машины отнесло примерно на 400 м, о такую мелочь, как траки и катки, я вообще молчу. Один из опорных, к примеру, сбил верхушка ореха, за которым «скрывался» мой «Реостат», в то время как несколько более мелких деталей упали на саму машину. Прейдя позже в поселок, один из обитателей бункера подошел ко мне с вопросом «а что –это так бахало, нас что, чем-то новым обстреливали», на что я ответил, что в принципе ничего нового по нам вроде и не стреляло. В ответ же он сказал мне: «мы здесь нашли остатки какого-то нового снаряда, хотели спросить у тебя что это». Как выяснилось, «снарядом» оказалась «шишка» с башни Нюрки. Именно во время этого обстрела более всего пострадал поселок. В нем сгорело несколько гаражей, двухэтажный дом, а также попадания пришлись в четырехэтажку и другие здания, где проживало мирное население.
Ствол уничтоженной САУ 2С9 «Нона» 25 ОПДБр. Конец августа. Коммунар
Другой потерей, которую нам нанес противник, стал волонтерский пикап, который использовался как машина сопровождения. Колонная снабжения попал в засаду. Несколько человек было ранено, были ли погибшие – не помню, но вот пикап сгорел во время этого боя и долгое время потом стоял на перекрестке при въезде в Коммунар. Впоследствии группа, которая организовала засаду, случайно вышла на наши позиции и была взята. Ых вывел туда местный рыбак, перепутав, кто для них были «свои».
Из-за постоянных артдуэлей и небольшого размера территорий, что мы занимали, артиллерии постоянно приходилось маневрировать, а так как стрельба не утихала и ночью – то перемещения происходили круглосуточно. Во время одного из таких перемещений тягач с Д-30 налетел на собственную мину, возле позиции второго бата. Обошлось без убитых, но техника была потеряна.
Позиции артиллеристов 25 ОПДБр в Ждановке
Взорван на своих минах Зил-131 и гаубица Д-30
Что же до потерь противника – то здесь, к сожалению, ничего с уверенностью сказать нельзя. Так после очередного залпа БМ-21, получил данные сопряженки, наша арта отработала по координатам. Всю ночь в том районе что-то рвалось и горело, но что именно — мне по сей день не известно. Так же кто-то из Харцызска сдал позиции артиллерии сепаратистов. Говорили, позже, что там уничтожившего 2С1, но опять-таки – было или не было – неизвестно, но на некоторое время арта поутихла. То же касается и танков, которые порой нас кошмарили. Сначала эту проблему пытались решить в третьем бате, используя СПГ, установленную на шишарик (ГАЗ-66) – в итоге расчету, после не долгой дуэли пришлось уносить ноги от своего агрегата. Благо, противник оказался столь же криворуким, так и не попал а ГАЗ-66, одиноко стоящий посреди посадки. Впоследствии расчет отогнал машину, но новых попыток повоевать с танком не предпринимал. Позже противотанкистам удалось несколько раз попасть в танк с ПТУРа. Машина встала, но противник, используя второй танк, провел эвакуацию.
Повреждена САУ 2С1 боевиков в селе Зуевка
Единственное, что вносило хоть какое-то разнообразие в эту историю о «стреляй, ложись, копай», — это периодические походы на ЖД станцию да и другие путешествия по изучению местности. Так в один из дней полковник решил подыскать более удачное место для КСП. Вооружившись биноклем, мы отправились к террикону, который находился в старой, уже давно разрушенной к тому моменту шахте. По пути встретив несколько местных и старушку, что посла коз. Поднявшись на террикон, мы обнаружили несколько окопов, оставленных там противником, еще когда село было под их контролем, а так же кое-что из их личного имущества, по-видимому брошенного при отступлении. Из полезного была только саперная лопатка. С высоты открывался очень хороший обзор, было четко видно весь поселок, Ждановку, Нижнюю Крынку, овраг и низина за селом, где находились очистные, которые совсем не было видно с нашей позиции. Вдалеке виднелось Енакиево или какой-то из прилежащих нему поселков. Как только мы спустились и уже дошли до ЖД-станции, противник положил по террикону пакет градов, что в итоге заставило отложить желание организовывать там наблюдательный пункт.
Районы контроля территорий в августе-сентябре, которые можно описать, как «кость в горле»
Вообще, сегодня это «стояние при реке Крынке» для меня ассоциируется не столько с восприятием войны как боевых действий, сколько с отношением человека к человеку. Бойцы, помогая местным, делали это не из-за того, чтобы понравиться, показать «какие мы классные, а вот сепары гавнюки». Это было ни к чему и в этом плане работа с населением в Украине, в 14г была, как по мне, поставлена слабо. Они помогали, потому что у них так же были родители, братья, сестры. Многие сами являлись уроженцами Донбасса. Помогали, потому что хотели помочь тем, кто оказался в тяжелой ситуации, не сильно обращая внимание на настроения и взгляды. Да – были и другие, чьи уступки не вызывали ничего иного кроме осуждения. Те, кто попьянее, на местных мог выместить свою злобу угрожая им оружием или избивая. Эта война, и в подобных ситуациях она дает возможность показать людям свое истинное лицо. Когда замполит дивизиона ищет пути для того, чтобы в город доставили самые нужные вещи и товары для людей, потому что ехать туда кто-либо боится, а потом ходит и раздает это все людям, когда со стыдом и смущением раздавал женщинам предметы личной гигиены – это оставляет одни воспоминание. Другие – когда видишь мародеров. Когда полковник, с которым ты стоишь на одной позиции, не считает зазорным нарубить дров, копнут окоп да и просто, банально приготовит кофе, чтобы выпить его с двумя солдатами. Когда на жд-станцию к тебе прибегают дети, искренне радуясь и с интересом расспрашивая о что-то новое, робко протягивают тебя сделанную открытку. Когда по рации ты постоянно слышишь, как на смежников выезжают танки и арта работает туда, дабы хоть как-то им помочь, а потом вот отправленного им в усиление противотанкового взвода узнаешь, что на самом деле то нажираются по ночам и просто делают огненный заслон, так как боятся, что кто-то подойдет. Когда… Этих «когда» можно привести еще как минимум пару десятков, но то, что, как говорится, не забуду до гробовой доски, – это, пожалуй, выход из поселка.
В один из дней мы услышали гул техники и увидели колонну, тогда нам показалось, что это была наша смена, которую мы так долго ждали, но нет – это были отступающие части 93 ОМБр, тогда мы и поняли, что менять нас здесь никто не будет. Уже отгремел Иловайск, повсеместно наша армия несла потери и отступала. НАше пребывание в этом районе уже не имело особого смысла. Все понимали, что рано или поздно этот день настанет. Придя в один из дней, уже ближе к выходу, тогда правда точной даты никто не знал, на станцию нас, как всегда, встретили местные, мы отдали им продукты и отправились набирают воду. Подбежавшая девочка задала вопрос, который до сих пор вспоминаю. Вопрос был прост, но ответа на него я так и не дал. «Вы ведь останетесь здесь, не бросите нас?».
Некоторое период в Нижней Крынке находились подразделения 4 БТГр 93 ОМБр с несколькими БМП-2 и рядом БП.
БМП-2 93 ОМБр в Нижней Крынке
И вот настал день выхода, движение начали с рассветом, но так как я шел в замыкании, очередь до моей машины дошла не скоро. Уже вернулся взводный комотделения, они погрузили свои пожитки на броню, проверили машину, завели, я погрузился на корму, а старлей сел за рычаги. Уезжая по ровной дороге в направлении центра поселка, я всматривался в сторону ЖД-станции, прокручивая в голове ту фразу. Раз за разом, раз за разом, пока она не скрылась за поворотом. Подъехав к клубу, мы подождали, пока остальные загрузятся на КШМку, наблюдая за тем, как из школы эвакуируется милиция. И слово «эвакуация» здесь подходило как нельзя лучше. Если бригада выходила, организованно, колоннами – то эти – скорее бежали. Унеся свои ноги на двух самосвалах, как потом выяснилось, менты бросили многое. Пройдясь по школе, пока ждали батарею 2С9, мы нашли несколько карематов, планки с 5,45, и кучу флагов и другой атрибутики. Естественно, боеприпасы и флаги мы забрали. Занял свое место в колонне, с брони я наблюдал прекрасную картину, как местные жители вскрывают дома и выносят из них телик, видик и другую утварь. Мало того, что они даже не стали дожидаться нашего ухода, так они еще и грабили своих же односельчан.
Колонна тронулась, и мы начали свой долгий путь в направлении Дебальцево. По пути, за очередным из сел «прицепили» к «Реостату» закипевшую БМД-2 второго бата и уже с этим грузом добрались до города, где наконец смогли отдохнуть. Уже в базовом лагере, сидя в интернете, наткнулся на репортаж одного из российских каналов из Нижней Крынки, где бабушка, которая постоянно улыбалась нам, когда мы приносили им в «бункер» продукты, рассказала о всех зверствах и о том, как к ней отнеслись бойцы ВСУ.
БМП-2 «Лавина» в «освобожденной» Ждановке
25 ОПДБр провела успешную масштабную наступательную операцию в стратегически важном районе, который она держала больше месяца под постоянным обстрелом противника. С 16 августа до самого выхода из данного района, бригада потеряла 13 бойцов:
— старший солдат Кирилюк Василий;
— старший солдат Гуцул Эдуард;
— капитан Шевчук Сергей;
— старший лейтенант Рычков Вадим;
— лейтенант Коза Денис;
— лейтенант Гаврюшин Денис;
— старший сержант Король Виталий;
— старший сержант Ятченко Сергей;
— младший сержант Маковей Сергей;
— старший солдат Вакулич Владимир;
— солдат Приходько Дмитрий;
— солдат Єманов Сергей;
— младший сержант Федчук Сергей.
Дмитрий Путята, для «Цензор.НЕТ» (для связи с автором – dima.putyata89@gmail.com), OneParatrooper для «Цензор.НЕТ»
Карты: Андрей Карбівничний
Источник: https://censor.net.ua/r3081479 РЕЗОНАНСНЫЕ НОВОСТИ