Писатель Сергей Жадан: «Мне лично не хватает фильмов про эту войну. Но «Дикое поле», снятое по роману «Ворошиловград», еще и про дружбу, любовь, память и возвращение»

Этой осенью на большие экраны выйдет фильм, снятый по культовому произведению непосредственно в городе, где происходили события, — в Старобельске Луганской области. В зону АТО (на момент интервью еще не началась ООС) не побоялись поехать ни актеры, среди которых Алексей Горбунов, ни операторы с мировыми именами.

По произведениям Жадана уже снимали короткометражки. Но полноценный фильм для большого проката — впервые. Для режиссера кино Ярослава Лодыгина весь процесс — от идеи до запланированной даты премьеры — занял семь лет. Два года назад, во время творческой поездки Сергея Жадана с другими писателями в библиотеках в зоне АТО, к этой компании присоединились и будущий режиссер фильма, и Наталья Ворожбит, которая работала над сценарием.


В Старобельске Сергей показал места, где происходили события его книги. Именно тогда и было решено снимать именно там. Правда, заправка, которая играет одну из центральных ролей, была настолько запущена, что работать с ней было невозможно. Поэтому наряду сделали декорацию. Прошлым летом и осенью кино было отснято.

Если Сергей Жадан рассказывает о роман и фильм немного отстраненно, как о своей уже взрослого ребенка, которую отпустил в собственную жизнь и может только оценивать, что ей удается, зіпнулася уже она на ноги, то Ярослав Лодыгин только нянчится со своим первенцем. Когда мы с ним говорили, он, кажется, перед глазами видел те кадры, о которых рассказывал. Он настолько увлечен процессом, ему так нравится то, что он делает, что невозможно не заразиться этим настроением. Захотелось перечитать роман или как можно скорее посмотреть кино.

«ПРИВЫК К ТОМУ, ЧТО МОИ ТЕКСТЫ ЖИВУТ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ»

-Сделать фильм по роману — это идея Ярослава, — говорит Сергей Жадан. — Как-то он подошел и сказал, что хочет снять кино, и убедил, что это должен быть именно он. После разговора я посмотрел короткометражку Ярослава. Для меня важным был вопрос доверия, потому что еще несколько человек обращались с таким же предложением. Но я подумал, что хочу делать это кино с Ярославом. И пока не жалею.

-В Украине уже есть запрос на украинское кино?

-Мне кажется, актуальность украинского кино очевидна и неоспорима. Это то, о чем давно все говорили – нужно снимать то, что русские поняли в 90-х годах и начали активно финансировать, но до нас дошло лишь после революции.

Фильм снимали непосредственно в тех местах, где происходили события романа…

-Так, в Старобельске построили заправку.

Она бутафорная, но внешне выглядела очень внушительно. Надеюсь, что она и дальше стоит. Хочется верить, что в старобільчанах проснется предпринимательская жилка, они поймут, что это может быть хорошей туристической аттракцией и сохранят декорации. На самом деле, там красивое место. Холм над Старобельске на правом берегу реки Айдар, откуда открывается фантастическая панорама. Кроме того, многие эпизоды снимались в самом городе, местное население снялось в массовке. Еще были какие-то локации под Сватовим. Завершали съемки в Киеве. Я собственно, принимал участие в съемках в столице.

Кого сыграл?

-Не скажу.

-Но роль со словами?

-Ну, я бы не говорил эти слова в множественном числе. Я говорю одно слово, не очень цензурное.

-Как выбирали актеров? Отвечает ли главный герой тому образу, который описан в книге?

-Мне нравятся все актеры, которые играют в фильме, как по мне, они довольно точно попадают в образы. Наблюдал, как происходил процесс их подбора. И режиссер, и продюсер довольно тщательно отбирали актеров. Это не было сделано путем: а давай позовем своих друзей. Все герои ужасно колоритные, для них это был творческий процесс, заметно было, как они хотели играть. Есть еще такая вещь: одно дело смотреть кино на экране, как зритель, видеть конечный вариант. Ты видишь какие-то недостатки, тебе может что-то нравиться или не нравиться. Но когда ты наблюдаешь, как происходит весь процесс, когда видишь лабораторию, как актеры пробуют, как импровизируют – это все куда интереснее. Я увидел, как на площадке работает Леша Горбунов. Человек просто перевоплощается. Даже еще не войдя в кадр, он живет своим героем. На него еще не смотрит камера, а он уже играет, он уже персонаж. За всем этим интересно наблюдать.

Олєксій Горбунов

-Представлял, что твое произведение станет полнометражным фильмом?

-Конечно, думал об этом. Миша Лукьяненко уже снимал кино по одной из новелл книги «Месопотамия». За «Ромео». И за «Депеш Мод» Миша снял небольшое кино. Плюс у меня большой опыт сотрудничества с театрами. Поэтому, в принципе, привык к тому, что мои тексты живут своей жизнью. Тот же «Депеш Мод» ставили в Германии, Литве, он шел у нас, в театре юного зрителя. Юра Одинокий ставил «Гимн демократической молодежи» в театре Франка. Когда текст інсценізується или экранизируется, рано или поздно наступает момент отчуждения, и ты к нему быстро привыкаешь, потому что не можешь на все влиять, потому что актер по-своему воспринимает произведение, как и режиссер.

-Для Старобельска съемки стали событием?

-Насколько замечал, старобільчани благосклонно к этому отнеслись. Это была для них какая-то история. Кино снимают! Можно и самим сняться. Уже хочется наконец, чтобы кино получилось, повезти его туда и сделать отдельную презентацию. Я видел, как снимались некоторые сцены, непосредственно на площадке.

Не пытался давать советы, контролировать процесс?

-Мне кажется, это не очень хорошо, когда в процесс вмешивается человек, который не является специалистом. Я подсказывал что-то, но когда меня спрашивали. Особенно обсуждали то, что касается языка, диалогов. Для меня было важно, чтобы диалоги звучали убедительно, чтобы это не было искусственно, чтобы на экране не было мертвого языка, чтобы звучало все именно так, как люди говорят.

Много сюжетов подбрасывает война, которые могли бы послужить сценариями для фильмов?

-Бесспорно, много. Мне лично не хватает фильмов про эту войну. Понимаю, что это все ощущается сегодня ужасно остро. Война идет, есть потери. Смотреть на это, как на литературный материал, сложно. Но очень надеюсь, когда война закончится, и мы вернем себе наши границы, то будет сниматься много фильмов про эти события. И на экранах покажут много аспектов: и чисто военных, и политических, и даже наступит время, когда об этом можно будет говорить с определенной иронией. Ведь если появляется ирония относительно трагических событий, значит, общество преодолело эту травму, перешагнула через болезненные моменты и может относиться к этому как победитель. То есть, сильный человек может позволить себе иронию и самоиронию.

Съемочная группа планирует сначала показать фильм на различных фестивалях…

-Это нормальная европейская практика, когда кино до проката возят фестивалями. Мне кажется, этот фильм может участвовать именно в таком формате. Эту историю можно по-разному трактовать и воспринимать. Мы все здесь живем. Мы включены в этот военный контекст. И все воспринимаем через призму войны. Но если отстраниться, на самом деле это история про дружбу, верность, память и возвращения.

«У НАС БЫЛО БОЛЕЕ 10 ЧАСОВ РАБОЧЕГО МАТЕРИАЛА. А ИЗ НЕГО НАДО БЫЛО СДЕЛАТЬ 2 ЧАСА МАКСИМУМ»

Через несколько недель мы продолжили разговор уже с режиссером фильма.

-Надеюсь, в конце этого лета мы сделаем мировую премьеру на хорошем фестивале, за это сейчас борются наши продюсеры, — говорит Ярослав Лодыгин. — После того, думаю, еще теплой осени, может, в октябре, сделаем украинские премьеры в Старобельске и других небольших городках на Донбассе. И уже после этого, 8 ноября — даже дата уже есть! — сделаем премьеру в кинотеатрах крупных городов страны. История этого романа понятна и интересна не только в Украине, поэтому мы и начнем с международных показов.

Вы думаете, это кино действительно воспримут за границей?

-Я уверен в этом. Роман получает международные призы, его переведены более чем на 15 языков мира. Он написан интересным языком, оригинальным голосом, дает возможность понять, что происходит в маленьком городке на Донбассе не на уровне аналитики, не на уровне поверхностного сюжета в телевизионных новостях или видеороликах о войне, а эмоционально, на бытовом уровне. Эта история универсальна. Сергей сконструировал ее как библейскую. Главное в ней — это выполнение дела, которое тебе назначили какие-то высшие силы. То, что мы называем Божьим промыслом. Она про такие базовые штуки, как защита своего. Не нужно много знать про восточную Украину, чтобы понять эту историю на эмоциональном уровне. И она снята мастерами мирового уровня. Сергей Михальчук — один из лучших операторов в Европе. Влад Дуденко — художник-постановщик европейской академии. Второй режиссер Алексей Смоляр работает в Голливуде. Алексей Горбунов — актер, который снимается во французском кино, имеет предложения от других киностудий, мы его знаем еще по советскому кино, российском. Актер кино мирового уровня!

Когда вы поняли, что «Ворошиловград» — это кино?

-В конце 2010 года я много летал. И в дороге читал этот роман. Он написан, как инструкция для художника-постановщика. С любой хорошей книгой такое происходит. В какой-то момент читатель или начинает видеть свой собственный фильм, или не начинает. Но кто-то посмотрел его в своей голове и открывает новую книгу. А есть такие, как я. Кто начинает искать продюсеров и возможность показать это увиденное кино другим. «Ворошиловград» можно называть культовым романом или даже бестселлером, но это не справедливо с точки зрения статистики. Сколько людей прочитали произведение? 50 тысяч? Ну, сто. И еще может 50 тысяч по всему миру. То есть 150 тысяч людей знают эту историю. Хотя она намного больше. И те, кто увидят кино, не читая книгу, почувствуют историю, заинтересуются романом, прочитают его. И будут кричать, что книга лучше, или наоборот.

Как вы предложили Сергею экранизировать книгу?

— Я сам из Харькова. И еще к «Ворошиловграда», читая «Депеш мод», встретил Жадана в пабе «Черчилль». Я уже выпил достаточно пива, чтобы подойти к нему и сказать: давай будем снимать «Депеш мод». Сергей очень открытый к инициативам и сотрудничеству. Он сказал: давай. И дал мне свой номер. Но я ему не перезвонил на следующий день, когда протрезвел. Через несколько лет, когда я прочитал уже «Ворошиловград», встретился с друзьями в «Черчілі». И снова заходит Жадан.

Божий промысел…

-Божий промысел! Слава Богу, Сергей меня не вспомнил. А у меня уже были короткометражные фильмы, которые я мог ему показать и сказать: я это сделал, и теперь хотел бы сделать еще и вот это. Разговор у нас повторилась почти один в один. Сергей согласился и дал свой номер: перезвони мне. Разница была только в том, что я набрал его на следующий день. И мы начали работать над романом. Это было в 2012 году.

Выбирая места съемок, не было боязни, что не все захотят ехать в зону АТО?

-Отказались всего несколько человек, которые отвечали за еду, за кейтеринг. Но эти вопросы мы решили, найдя людей в Старобельске. Были вопросы у актеров, которые не привыкли так работать над фильмом, выезжать в экспедиции: «Что там такого особенного? Чего нельзя снимать где-то поблизости от Киева? Это будет дешевле, удобнее». Но это не было связано с зоной АТО. В Старобельск действительно трудно добираться. Город находится за блокпостами. Молодая актриса, которая играет Катю, Женя Мутц, родом из Золочева Львовской области. Она никогда не была на Донбассе. У нее были такие же стереотипы, думаю, как у половины Украины, в отношении Донбасса. Она, украиноязычная, боялась, что ее за это побьют. И она сама увидела, что там много людей разговаривают в свою версию украинского языка. Особенно в городах. Никто на нее не бросался, не заставлял говорить на русском. Для нее это было открытие. Думаю, многие люди, когда услышат фильм, удивятся. У каждого персонажа своя речь, свой инструмент выражения суждений.

Мы ездили в экспедиции, понемногу расширяя нашу группу. Все видели, что те места безопасные. Мы работали при поддержке местной областной администрации, военных и СБУ. Все знали, что мы делаем. В Старобельске безопаснее, чем в большинстве мест в Украине, потому что там военные патрули. Город действительно чувствует себя защищенным.

Есть другая сторона вопроса. Горожане сначала спрашивали: зачем вы сюда приехали, что вы тут нашли, что здесь снимаете? Большинство же не читала роман, хотя о Жадана, уроженца этих мест, знают почти все. Когда я отвечал: у вас здесь красиво, соглашались. Ну да, у нас красиво. Но они эту красоту почти не замечают. Они никуда далеко не выезжают, ничего не видят, не имеют возможности сравнивать. Ездят своими плохими дорогами, смотрят под капот машины, устают под конец своего небольшого путешествия, испытывают раздражение. И не замечают, что едут по очень красивой земле. Слава Богу, у нас такой оператор, что он все это заметил.

-Вы привлекали местных жителей к съемкам? Они пойдут смотреть на себя в кино?

-Они работали и в нашей группе ассистентами. Кроме того, мы сделали довольно массивный кастинг в Старобельске. У нас в кино много местных лиц. Причем люди не просто стоят где-то для фона, а говорят в кадре, имеют супер крупные планы. Их лица вносят свой колорит, свежесть и подлинность.

Фильм уже смонтирован?

-Я могу сказать, что да — уже есть фильм. И он мне нравится. Уже не вижу, что можно улучшать. У нас было более десяти часов отобранного материала, рабочего. А из него надо было сделать два часа максимум. Мы получили тот вариант, который нравилось снимать всей группе.

-Сергей видел окончательный вариант?

-Да, недавно. И он был шокирован от увиденного. Ему же труднее всех. Это его роман. Сейчас он помогает доделывать некоторые сценарные вещи. Мы хотели сделать такой фильм, который еще не видели. Бывает, смотришь кино и с пятой минуты понимаешь, что дальше будет. Большое количество авторов пытаются как можно скорее объяснить зрителю, что это за кино. С этим фильмом немножко сложнее.

-Почему вы дали Сергею такую маленькую роль — всего с одним словом?

-Но ярким! — смеется Ярослав. — Это связано исключительно с его графиком. У нас было для него несколько предложений.

А зачем автор романа вообще в фильме? Он же отпустил произведение?

-Почему нет? Это весело! Хотелось, чтобы автор присутствовал даже больше, но у него не получилось. Поэтому сделали только то, что смогли.

«В ЭТОМ ГОДУ ЗАПЛАНИРОВАНО ОКОЛО 50 КИНОПРЕМЬЕР. ЭТО РЕКОРДНОЕ КОЛИЧЕСТВО. В 2010 ГОДУ ИХ БЫЛО РОВНО НОЛЬ»

-Насколько дорого обошелся фильм, и видите ли вы возможность вернуть средства и даже заработать в прокате?

-Есть объективные ограничения, связанные с количеством кинозалов в Украине. Их, кажется, 450. И тут как не пнись, хоть во все кинотеатры войди с фильмом, но это возможность заработать не больше чем три миллиона долларов. Столько «Аватар» у нас заработал. Но и наш фильм не стоит столько, сколько «Аватар». Его бюджет 250 миллионов долларов. Далее. Стоимость билета — 50-60 гривен. Например, «Киборгов» посмотрели 300 тысяч зрителей. Считайте.

Кино для меня не бизнес. Я режиссер. Продюсерская группа — Володя Яценко, Милош из Швейцарии — готова сделать попытку, чтобы заработать деньги. Хотя понимаем, что вряд ли это нам удастся. Это длительный путь. Но индустрия только строится. И эти прецеденты будут происходить. В прошлом году два фильма уже заработали в прокате. Это «Дзидзьо» и «Свингеры». Но они и стоили дешево. Что-то не больше двухсот тысяч долларов каждый.

Наш стоит 1 миллион 200 тысяч. Половину, считаю, дали граждане страны — налогоплательщики, потому что их выделило государство. Остальные — это частные деньги, продюсерские. Партнером фильма выступили компания «Киевстар», медиа группа «Украина». Также в Германии и Швейцарии мы собирали средства.

-Не так давно появилась информация от премьер-министра Гройсмана, что из бюджета на развитие кино будет выделяться еще больше денег. Как вы видите: украинское кино уже появилось?

-Так! В этом году запланировано около 50 кинопремьер. Это рекордное количество. В 2010 году их было ровно ноль. И это, конечно, суперкруто. У нас сейчас происходит много трагического, но именно такие события и давали толчок развитию культуры. Вопрос жизни и смерти всегда привлекали внимание художников. Наша земля сейчас настолько насыщена этими историями, что не снимать фильмы, которые будут интересны всему миру, было бы не правильно. Хорошо, что государство старается это поддерживать. Более того, без государственного участия эта индустрия не имела бы никаких шансов для развития. Сейчас все фильмы поддерживаются государством. Стопроцентно, наполовину. Но поддержаны. Учитывая то, что мы пока что не можем заработать деньги на рынке по объективным причинам, это необходимо. Но это путь к тому, чтобы мы начали сами зарабатывать. Когда это произойдет, всем станет хорошо. Это и налоги, и рабочие места, и культура, и повод для гордости, когда достигаются международные успехи. И даже самосознания. Потому что когда с экранов звучит наша украинская топономіка — Мариуполь, Миргород, Донецк, Харьков, Львов, зритель чувствует причастность к этому. Это все нас ведет вперед, как общество.

Государство делает очень много эффективных шагов в плане развития кинематографа. И сама эта индустрия — хороший пример объединения, направление на сотрудничество с Европой. Но есть и проблемы цензуры. Потому что текущий закон о кинематографе имеет прогрессивные стороны. Это касается, например, возврат зарубежным производителям части денег. А есть негативные, как вот языковые ограничения. По закону я имею использовать в кино на 90 процентов или украинский, или крымско-татарский языки. Другие лишь в 10 процентах времени. Для наших европейских сопродюсеров это однозначно проявление цензуры. Для меня это все равно, что музыканту сказать: в не очень патриотическая нота, используй ее в своей музыке не больше десяти процентов. Это как художнику предложить использовать синюю или желтую краску в 90 случаях, и только в десяти из ста разрешить другие цвета. Для меня язык — это инструмент, которым мы рисуем свою картину. Для актера это инструмент творческого выражения. И каждый персонаж в нашем фильме использует свою личную язык. Я бы хотел, чтобы это изменилось, потому что нам будет трудно в дальнейшем производить продукцию вместе с Европой. Это будет иметь последствия.

И есть еще масса интересных вещей. Мы профукали возможность сотрудничества с каналом HBO, который хотел снимать в Украине сериал про Чернобыль. Но у нас нет системы страхования кинопроцесса, не работают кинематографические профсоюза. Никакие серьезные компании, которые хотели бы здесь работать, не могут этого делать. Деньги уходят в другие страны. Хотя это нонсенс — снимать про Чернобыль не в Украине! Думаю, это проблемы развития нашей страны. Но все со временем будет хорошо.

-Возникали проблемы во время съемочного процесса?

-Было очень легко. Все, кто приезжал в гости на съемки, чувствовали заряженность и мотивированность каждого человека в группе.

Фильм солнечный, не смотря на тяжелые события, которые в нем происходят. В нем нет жести, после которой трудно жить, когда выходишь из зала и думаешь: зачем я это увидел? На что потратил два часа своей жизни? Чтобы узнать, как невозможно жить в этой стране? Нет. Не такой фильм мы все хотели сделать. И все время вспоминали и говорили о Божий промысел, который нам помогал. Божий промысел есть у нас в сценарии. И эти два слова стали сквозной темой того, что происходит с Германом и многими персонажами. Они это обсуждают с пастором. И мы сами начали думать, что Божий промысел с нами происходит и во время съемок. Потому что все дни, пока мы снимали, было солнечно. Ни одной капли не упало с неба. Как только мы закончили снимать, появились первые тучи. И как только мы перешли внутрь, в интерьеры, в городе начался дождь.

У нас не было ни одного переноса съемок. Четко проработаны. Получали удовольствие, рожая ребенка. Счастливый брак и ребенок ожидаемая. Это чувствуется и когда смотришь отснятый материал. Когда все разбежались, я остался с монтажером, который только приобщился к процессу. Он смотрит отснятые кадры и ему передается наша заряженность. В маркетинговой команды также появилось это ощущение. Надеюсь, и до зрителя дойдет это наше настроение. И солнце засияет. Эту историю можно воспринимать как библейскую притчу. В этом смысле, надеюсь, это фильм для широкого зрителя. У нас нет ни одной случайной детали, ни одного случайного кадра, ни слова, ни движения. Мы все продумали.

Как работалось с Горбуновым?

-Алексей очень харизматичный и талантливый. Когда он появляется в кадре, ты поворачиваешь голову, даже если в этот момент отвлекся. Ты хочешь слышать, что он говорит, видеть, как играет. Он говорит то, что думает. Заполняет собой всю площадку. Те, кто с ним не знаком, иногда не сразу его воспринимают. Но у меня был замечательный опыт на радио «Аристократы», где мы вместе работали, вели программу. Таким образом я научился его понимать.

В первые годы, когда Алексей вернулся в Украину, ему не всегда везло сниматься в хорошем кино. Это повлияло на его настроение. Наш сценарий ему сразу понравился, он нас поддержал и верил, что у нас все получится. Но в первый день, когда он появился на площадке, он устроил напряжение, будто тестируя всю команду. Украинское производство все же… Но он быстро увидел, на каком уровне поставлен производственный процесс. Понял, что может расслабиться и быть просто актером. Ему не нужно бегать и контролировать, все происходит нормально. Он быстро расслабился и доверился нам, потому что попал в комфортное для актера среду. Я очень благодарен ему, что он принял участие в съемках. Это самый известный актер в фильме. Это важно и для продюсеров, и для дистриб’ютерів, и наших партнеров, и для зрителей, думаю. Еще один повод заинтересоваться фильмом.

Алексей сыграл пастора, бывшего наркомана, который сейчас спасает души героев в безумной реальности, которую мы там создали. Все же я призываю не воспринимать тот мир, в который попадете, когда будете смотреть фильм, как документальное отражение жизни на Донбассе. Во-первых, это путешествие во времени, потому что действие происходит в 2010 году. Во-вторых, это путешествие еще и трансцендентальная, на которую воздействуют по ходу истории алкоголь и таблетки, которые хавають главные герои. И поэтому возникает такой предельный мир, где и происходят действия. Но в этом мире интересно находиться.

Несмотря на серьезные вещи, которые происходят в фильме, на потери, это не самое главное. Самое главное — это реакция этих людей на все эти события. И она очень украинская. Это всегда улыбка, шутка, попытка наслаждаться жизнью даже в наихудших обстоятельствах. И в каждой сцене скрыто юмор. Для меня самой большой наградой будет зал, который прочитает этот настрой, зритель, который не только серьезно посмотрит фильм, а еще и смеяться будет. Тогда я пойму, что мы сделали хорошую работу, хорошую работу.

Для вас лично это первый большой фильм?

-Да. И у меня много идей для других проектов, уже написано несколько сценариев, есть разработки, которые бы я хотел реализовать. Я долго шел к этому фильму — лет тринадцать. И семь лет занимался именно «Ворошиловград» и его адаптацией в кино. Когда я решил заниматься кино, его еще фактически не существовало. Тогда еще и Вожделенная мало кто знал. Меня спрашивали, кто это. А сейчас, когда я поработал со съемочной группой, могу сказать, что снимать кино — самая крутая работа в мире. В ней есть все, что я люблю делать. Она разнообразная, на каждом этапе происходит что-то свое. Это создание несуществующего том, что сначала поверил ты сам, а потом должны поверить продюсер, съемочная группа, актеры, а в результате и зрители. Теперь у меня есть два часа такого мира, который мы все создали.

-У вас есть режиссерское образование?

-Нет. Я историк. Закончил харьковский университет имени Каразина, как и главный герой фильма Герман, кстати. И тот же факультет, что и он, — исторический. Режиссерское образование я получал на площадке, дома, с книгами, снимая короткие фильмы, работая для телевидения.

Откуда эта любовь к кино, к съемкам?

-Я называю свою профессию story teller – рассказчик. На радио, на ю-тюбі, в фейсбуке, пишу стихи, рассказы статьи, стенд-апы для сцены. Это все единственное — рассказы. И меня интересуют различные способы донесения этих историй к людям.

Какая будет музыка в вашем фильме? Будет заглавная песня?

-Все секреты не буду раскрывать, ибо у нас будет несколько песенных премьер. Мы только начинаем делать музыкальную дорожку. И она для меня первинніша за визуальную картинку, потому что я вообще музыкальный человек. Композитором фильма выступил Ефим Чупахин. Фима вообще из Кривого Рога, сейчас живет и работает в Нью-Йорке, а познакомились мы в Харькове, где он прожил много лет. Он написал музыку специально для фильма. В нашем случае очень легко было скатиться в мрачный мир – Герман ищет брата, которого убили. Его самого прессуют, рейдерують, подрывают. Жесткая история. И даже не могу сказать, что она заканчивается хеппи-эндом. Но при этом кино положительное. Как это все передать? Мы долго работали, искали тональность, концепцию. И придумали бэнд «Старобельская колесница». Представили нескольких жителей города: один работает преподавателем в школе, другой в горадминистрации, третий торгует на базаре, кто-то сидит вахтером в доме культуры. И вот они собираются раз в неделю, берут старые инструменты, раздолбанные гитары, какие-то кастрюли, и играют, бовони крутые музыканты. И занимаются этим ради удовольствия. У нас будет звучать музыка, которую они играют, и выполняться она будет на тех инструментах, на которых они играют. Когда мы такое придумали, сразу началась рождаться нужна музыка, которая и стала общим звучанием «Дикого поля». Это один пласт. Другой – это песни, которые звучат в плеере Германа. Иногда мы слышим, что он слушает. И это подсказки к его характеру. До его внутреннего мира.

Группа «Жадан и собаки в космосе» он не слушает?

-В то время, о котором идет речь в фильме, кажется, еще группа не существовала.

То есть музыкальное творчество Сергея вы не задействовали?

-У нас снимается музыкант культовой группы «Оркестр Че» Олег Каданов. Играет такого авантюрного контрабандиста Толика. У Олега сейчас с Сергеем совместный музыкальный проект «Линия Манергейма». И я использую песни Каданов, в том числе те, которые нигде еще не звучали. Одну он показал мне в демоваріанті, и я понял, что она про наш мир, просто таки гимн фильма. Я попросил его не публиковать ее до выхода фильма. Будет еще одна песня от Каданова, которая сделана специально для кино. И будет еще третий пласт музыки – это песни, которые звучат в созданном нами мире: в кафешке, на реке с машины, где-то по радио… Иногда это песня, которую я лично слышал на Донбассе, в Старобільску. А иногда это песни, которые я бы хотел, чтобы там звучали. И из этого создается странный звукоряд. Будут там песни, которые все хорошо знают, но они там прозвучат неожиданно. Кстати, мы уже договорились, что саундтрек будет издан в цифровом варианте и в коллекционном экземпляре – на виниле — с кучей эксклюзивного материала о создании фильма и музыки к нему.

Трейлер к фильму уже готовится?

-Надеюсь, он появится уже в мае. Я туда не лезу, не в состоянии заниматься еще и трейлером. Это должен делать человек со свежим взглядом. Мы все ждем его выход.

Виолетта Киртока, «Цензор.НЕТ»

Источник: https://censor.net.ua/r3066379 РЕЗОНАНСНЫЕ НОВОСТИ