Подробности спецоперации по инсценировке убийства, жизнь в «бункере», разочарование в коллегах и друзьях, планы на получение украинского гражданства — об этом и другом «Цензор.НЕТ» поговорил с Аркадием Бабченко.
***
29 мая вечером я была в ньюсруме Общественного радио. Оставалось подготовить и провести последний выпуск новостей, в 22:10 планировала выключить компьютер. Но в 21:17 замгендиректора канала ATR Айдер Муждабаев написал пост: «В Аркадия Бабченко стреляли, в доме, в спину. Увезли в больницу. Ищу в какую, еду туда». Шок. Звоню члену коллегии МВД Антону Геращенко. «Информации пока никакой», — говорит он. «Жил хотя бы?», — с надеждой спрашиваю. «Нет. Умер в скорой».
Боль. Ощущение беспомощности. Страх.
Включалась в какие-то новости, рассказывала коллегам, «каким он парнем был». Выпуск кое-как провела. И поехала на место «убийства». Там было уже множество коллег, друзей Аркадия. В мессенджере журналисты нескольких украинских СМИ создавшего группу — там мы координировали свои поиски свидетелей, видео с камер наблюдений. Но — никто выстрелов не слышал, подозрительных людей не видел. Глубоко за полночь на лавочке под Общественным ТВ мы с коллегами еще «помянули» Аркадия. Алкоголь не брал. В 4 утра, сидя уже дома на кухне, утирая слезы, писала в ФБ: «Аркаш, если есть что-то по ту сторону жизни, думаю, что ты читаешь ФБ и цинично-любя с нас ржешь».
Оказалось, что он мог тогда сидеть и читать ФБ. 30 мая глава СБУ Василий Грицак вышел на пресс-конференцию. А после его слов «Аркадий, в студию!», появился и сам «убиенный». В который раз повторю: «Спасибо, что живой».
Следствие озвучило свою версию: украинец, переехавший в Санкт-Петербург, Вячеслав Пивоварник занимался заказом терактов и вербовкой на территории Украины — он нанял однажды украинского бизнесмена, в прошлом своего компаньона по бизнесу Бориса Германа — среди прочего заказал ему убийство Аркадия Бабченко — Герман нанял киллера Алексея Цимбалюка — Алексей Цимбалюк идет в СБУ и сдает заказчиков — СБУ начинает спецоперацию по инсценировке убийства. После «убийства» СБУ задерживает Бориса Германа.
У Бориса Германа и его адвокатов другая версия: Пивоварник вербует старого знакомого Германа — тот идет к старому знакомому «Дмитрию» (никаких других данных о нем нет), ведь уверен, что он работает в контрразведке — «Дмитрий» говорит, что все под контролем СБУ и просит дальше принимать заказы вот Пивоварника — Герман нанимает киллера для убийства Бабченко, будучи уверенным, что находится под присмотром украинских спецслужб — на следующий день после убийства собирается за рубеж «по давно запланированным делам».
Сейчас Борис Герман арестован, ведется следствие. Журналисты же в Украине ищут таинственного «Дмитрия» и Вячеслава Пивоварника в России.
Аркадий Бабченко согласился дать мне интервью. Его единственным условием было соблюдение условий безопасности. Перебрал несколько вариантов, остановились на здании центрального офиса СБУ на улице Владимирской в Киеве. Говорили почти два часа. Подробно.
**
СПЕЦОПЕРАЦИЯ
-Расскажи, как все началось.
-Мне позвонил знакомый, попросил приехать. На встрече сидели два человека, знакомый сказал: «Это ребята из СБУ, я с ними был в АТО. Я их знаю, за них ручаюсь». Они показали мне ориентировки на меня, распечатки переговоров, фотографии, сказали что на меня поступил заказ. Я говорю: «А когда это стало известно?» Они: «Месяц назад». Я говорю: «Отлично! Вы месяц ждали, пока меня прихлопнут, на живца хотели ловит?» Они сказали, что в течение этого месяца все ограничивалось разговорами, было не ясно, треп это или серьезно. А вчера, говорят, передали деньги, и стало понятно, что все это серьезно. Спрашивают: «Че ты думаешь?» Я говорю: «Ну, а че тут думать».
-А ты же наверняка анализировал уже после этот месяц. Что-то необычное замечал? Слежку?
-Нэт, нэт, нэт. Я особо не смотрел. Это я в Москве ходил напряженный. Там каждую машину палишь, каждого человека, который заходит в лифт. А здесь-то я расслабился.
-Ты поверил сразу людям из СБУ?
-Ну а как тут не поверить? Тебя дают распечатки, там твои паспортные данные, которые с вероятностью 99% пришли из России. Тебя дают еще распечатки переговоров, ориентировку на тебя, твою фотографию, которая взята в паспортном столе. И, извини меня, я все-таки 40 лет в Мордоре («Мордором» Аркадий называет РФ, — ред.) прожил, из них последние там лет 5-10 в довольно плотном общении с государством и ФСБ. Я друзей хоронил, друзей садили, и за мной следили, и быков каких-то подсылали ко мне на лестничную клетку. Так что когда тебе говорят «Чувак, тебя хотят убить, вот деньги за это», я предпочитаю этим разговорам верить, конечно.
-Наверное, опыт в Москве на тебя так повлиял, ведь мы здесь до 2014 года в слежках только в кино слышали. Убить хотят? Зачем? Я бы скорее так подумала.
-Первая реакция у меня, в принципе, тоже была такая же. Ну пишу я какие-то постики в ФБ, так что же за это убивать? 40 тысяч долларов платят? Ну зачем меня убивать? Зачем ФСБ такая спецоперация? У меня тоже было такое, конечно, подозрение. Но потом начали работать, следственные действия, протоколы, опросы, допросы. И стало понятно, что все на самом деле серьезно.
-Расскажи о день «смерти».
История вышла с моим постом в Фейсбуке, где я вспоминал, что генерал Кульчицкий не взял меня на борт вертолета, который в итоге сбили. Я писал, что это мой второй день рождения. Говорят: «Ой, Бабченко написал такой пост, так театрально, все подготовлено!» — да ни фига! Просто в жизни все идет не совсем по плану. Вообще все должно было быть в пятницу, 25 мая, за день до финала Лиги чемпионов (Инсценировка убийства была проведена 29 мая, во вторник, — ред.). Но по юридическим причинам пришлось отложить.
— По каким таким юридическим причинам?
Было же задействовано много служб. Не успевали, насколько я понимаю. Не знаю, я не спрашивал. Это не мое дело. За пару дней до этого вызвавшим семью из Москвы, потому что стало понятно, что им в России уже нельзя оставаться.
-Жена же с дочерью до последнего жили в Москве, да.
— Нельзя было зажжется, понимаешь? Мы до этого уже год или полтора жили как? Я — здесь, дочь в Москве в школе учится, на каникулы ко мне недели на две, на три приезжает с женой. Потом они уезжают, ведь учебный час. Вот и сейчас нужно было продолжать вести прежний образ жизни. Жена уже знала обо всем, когда уезжала из Киева в Москву.
-И дочь знала?
-Дочери сказали в последний момент. Дня за два, за три до операции мы решили эвакуировать семью, они собрали то, что влезло в три чемодана, что бы в одну ходку все сделать. Приехали. И к пятнице мы уже сидели и ждали. Ну а в пятницу перенеслось. И такое расслабление сразу: «О, блин, не сегодня, слава богу, хоть несколько дней еще можно пожить обычной жизнью!». Можно побыть с семьей в своей квартире, поспать на своей кровати. Расслабон был. Открыли шампусика, дернули немножко. А во вторник я просыпаюсь, открываю Facebook, а там вот воспоминание Фейсбука — этот пост с вертолетом Кульчицкого. Я каждый час перепост эго делаю. Я его перепостил. Ничего не подготавливалось, все само сложилось. И вот сижу я во вторник, тут звонок: «Все, сегодня работаем». В шесть часов вечера приехал оперативник с гримером. Начали подготовку. Гример рассказывал, как падает человек, в которого стреляли. Как он кашляет, если пробиты легкие, как дышит.
-Это гример спецслужбы? Там есть такие специально обученные люди?
-Понятия не имею. Я тренировался с ним падать много-много раз, у меня вообще все коленки в синяках после этого были.
-А зачем тренироваться падать?
-Ну как? Ну в тебя выстрелили, ты же должен естественно упасть.
-Ну так все же ради фото делается, поэтому ты должен не упасть, а лечь?
-Нет, не лечь. Ведь все должно быть естественно — чтобы бутылка отлетела, чтобы ты упал натурально. Мне там руки–ноги никто не двигал, вот как упал — так упал. Все.
-То есть, по команде «Аркадий, падай!»? Или как? Рассказывай по порядку.
-Меня загримировали: тэны на глаза наложили, губы сухой сделали, потому что при большой кровопотере лицо человека становится таким темно-серым, темно-синим, губы сохнут. И в 19:20 я стал спиной к входной двери, потому что легенда была, что я сходил в магазин за… Кстати! Вот журналисты сделали «фейк ньюс» (лживую новость, — ред.). Откуда взялась эта легенда, что я ходил в магазин за хлебом?!
-Не журналисты, а нардеп Антон Геращенко! Это он написал о том, что ты пошел за хлебом, а когда возвращался, в тебя стреляли.
Я не ходил за хлебом, я ходил за водой! Вот так вот «фейкньюсы» и рождаются. Ну в общем, меня загримировали. Налили в рот свиной крови. Я упал на колени, немного кашлянул, потому что при пробитых легких человек кашляет, надо было, чтобы брызги разлетелись.
-В это время жена была дома?
-Да, в квартире были жена, оперативный сотрудник и гример. Продолжу. Я упал, начал выпускать кровь изо рта тоненькой струйкой. Мне загримировали дырки на спине в футболке. Футболку за несколько дней до этого куда-то на стрельбище отвезли, прострелили. То есть, инсценировка была стопроцентная. Она взяла сгусток этой свиной крови, засовывает мне в ноздрю, говорит: «Потерпите, пожалуйста». Я говорю: «Работа у вас такая. Делаете свою работу, я свою». И они к восьми временам ушли. Поднялся «киллер». Открыл дверь. Ну, в квартире он был секунд 10, не знаю, переступил порог или нет.
-«Киллер» – это Алексей Цимбалюк?
-Да. Зашел, говорит: «Доброго здоровьичка!» Я говорю: «Не смеши меня, мне смеяться нельзя, все, я убитый». Лежу. Он закрыл дверь, ушел.
-А зачем он там должен был объявятся?
-Ну, может чтоб в камерах видеонаблюдения засветиться. Чтоб соседи увидели, что человек поднимался. Там внизу на лестнице сидел какой-то парень, который его увидел, и по описанию которого и был сделан фоторобот.
В восемь вечера позвонили жене, сказали: вызывайте полицию и скорую. С женой, кстати, гример тоже провел инструктаж о том, как ведет себя человек в таком стрессе. Рассказал, что сначала адреналиновый всплеск, повышается давление, лицо краснеет. Она поприседала, чтоб дыхание было сбито. А потом, рассказывает гример, начинается шок, человек просто замыкается в себе. Абсолютно никаких истерик. Сидит спокойно, как статуя. Жена позвонила в полицию, позвонила в скорую. Вместе с полицией приехал спецназ. Полиция, естественно, знала, скорая, естественно, знала.
-Их предупредили заранее? Или это была дежурная оперативная группа, которой на выезде сказали? Или как?
-Была проделана гигантская работа. Была масса нюансов и тонкостей. Инсценировка была стопроцентная, как реальность. Звонок поступил специальному дежурному. Этот дежурный отрядил специальную группу. Конечно, они должны были быть в курсе, потому что люди же смогут понятий, есть дырки в человеке или нет дырок в человеке.
-Безусловно. Меня вот это смущало как раз – как полицейские на месте не заметили, что раненый нет…
-А вот спецназовцы, которые приехали вместе с полицией, не были в курсе. Они забежали…
-И не стали тебя трогать?
-Наклонились, посмотрели, увидели, что дышу. Забежали, проверили все комнаты, есть ли еще кто-то в квартире. Осмотрели лестницу, пролет выше, пролет ниже, заняли оборону. Сделали все, как надо. Ребята прямо переживали. Потом полиция говорит: «Давайте его быстрее выносить отсюда». Потому что основная задача полиции была убрать меня оттуда, пока не воспылали. Скорая приехала с носилками.
-Спецназовцы увидели, что ты дышишь. И это соответствует легенде – ведь по ней, ты умер уже в скорой. Но как они не поняли, что ты не ранен? Что кровь свиная?
-Ну они не стали трогать. Полиция говорила: «Не трогайте, отойдите, сейчас приедет скорая». Они: «Быстрее-быстрее! Где скорая? Еще, может, успеем довезти!» Действительно, переживали. Приехала скорая, меня спустили вниз. Там начали типа капельницу ставит.
-А бригада скорой знала?
-Ну, конечно. Они же могут определить, ранен человек или нет. Начали капельницу «ставит» — вену-то не проткнули, приклеили просто иглу к руке…
-А зачем? Чтоб видели прохожие?
-Не только прохожие. Это мы сейчас знаем, что был Герман (Борис Герман – подозреваемый в организации теракта — ред.), что был Цымбалюк. Тогда же не было ничего понятно. Цимбалюк один или еще есть человек? Наблюдают за исполнением или не наблюдают? Есть еще какая-то группа или нету? Герман – один организатор или еще кто-то? Ведь в России существует практика политических убийств на основе тендера. То есть, делается заказ, и несколько групп начинают работать. И кто первым выполнит работу, тот получает деньги.
Меня положили в скорую, скорая отъехала километра на два, наверное. Здесь я начал умирать. И они начали проводит реанимационные мероприятия. Проводили ых 20 минут.
-Внутри машины?
-Внутри машины.
-То есть вы ожидали, что кто-то может заглядывать в окна скорой?
-Ну, конечно. Кто-то мог подсматривать, там мимо люди ходят… Реанимация оказалась неудачной, и через 20 минут я «умер». Врач позвонила диспетчеру, зафиксировала смерть, после этого я как бы был уже мертвый. Подъехали полицейские машины несколько штук, окружили скорую. Приехал судмедэксперт, начал описывать, в чем я был, куда меня ранили. Тут выяснилась проблема. Я в этой свиной крови к тому моменту уже часа три лежал. Я замерз. И вот лежит труп на носилках и дрожит! Меня стали укутывать одеялами, согрели. Приехали в морг. Когда ворота за мной закрылись, я уже ожил, мы встали, пошли. Морг тоже, естественно, был в курсе.
-И не боялись, что могут же быть вокруг санитары, сторож?
-Ну, это ночь. Смена уже была заряжена, с ней поговорили, провели разъяснительную работу. Наверное, взяли подписку о неразглашении. Я не знаю, как все это делается.
-Да уж. Нам, журналистам, это будет уроком. Мы сразу поверили в твою смерть.
-Вот видишь, как замечательно была сделана спецоперация. Знало минимально необходимое количество людей. Но все равно их много. И при этом утечки не было!
-Что было в морге уже?
-Меня, на всякий пожарный, положили на стол. Сделали еще фотографию на столе. Потом завели в комнату санитара. Я снял всю эту одежду. Кое-как там под раковиной что смог смыть, смыл. Завернулся в простыню. Сказал: дайте мне пачку сигарет, это будет мой гонорар. Мне принесли пачку сигарет. Я включил телевизор. И вот, как Джавахарлал Неру (Джавахарлал Неру — первый премьер-министр Индии, отец Индиры Ганди, — ред.), сижу голый, завернувшись в простыню, курю сигарету за сигаретой, смотрю, что обо мне говорят по телевизору.
-Некрологи.
-Каким геройским парнем, оказывается, я был.
-А какой тебя больше всего некролог понравился?
-Я не знаю. Я не помню. Все шло мимо сознания. Нервное напряжение все-таки было довольно сильным. И я уже уставший к тому моменту был. Но это интересный опыт. Интересное ощущение, когда ты голый, измазанный свиной кровью, сидишь в простыне, слушаешь некрологи про себя. В соседней комнате слышно через вентиляцию, как санитар пилой пилит кость.
-Вскрытие делает?
-Вскрытие какое-то проводить, да. Довольно странное ощущение. Там я в морге пробыл где-то до 2 часов ночи. И вся эта игра была не напрасной. Коллеги с ATR (крымскотатарский телеканал ATR, где до «убийства» работал Аркадий Бабченко, — ред.) видели, как меня заносят в морг, и подтвердили, что я мертвый. Часа в два ночи я вылез из морга через заднюю стенку, через заднее окно. Меня посадили в затонированную машину, и увезли в безопасное место. Все это закончилось только часов в пять утра. Продолжалось 11 часов.
-И посты в Фейсбуке не читал?
-Нет. У меня же гаджеты все отобрали. Чтобы геолокация не засветилась. У меня все отобрали, и я сидел, только там был телевизор, который очень-очень плохо показывал.
РЕАКЦИЯ
-С момента твоей «смерти» до твоего появления в пресс-центре СБУ прошло 20 часов. Я помню свои ощущения во время этой пресс-конференции. Первое – радость! Позже она сменяется на ощущение того, что меня обманули, мной манипулировали. Потом осознание: если это действительно такая спецоперация, и спецслужбы покажут нам неопровержимые доказательства, то круто. Но во всем твоем воскрешении была сильная театральность. Например, когда глава СБУ Василий Грицак говорит: «Аркадий, в студию!». И вообще коммуникация хромает. И не покидает ощущение, что слишком много на этом деле пиара со стороны силовиков.
-Это не ко мне вопрос. С момента, как мне сказали, и до момента, когда я воскрес – это была моя работа. Я ее сделал, думаю. По этой работе ко мне вопросов нет. А кто там на чем пиарился, какая там театральность, — это уже не я, извините, а то, кто разрабатывал все это дело. Я так понимаю, их учили ловит террористов, а не делать хорошие пресс-релизы. То, что коммуникация была сделана плохо, – ну, плохо. Но это не их профильная деятельность.
Фото с места инсценировки на своей странице в ФБ первым опубликовал Евгений Лауэр. В прошлом он журналист, утверждает, что работал в разведке, сейчас называет себя «консультантом по вопросам рисков и безопасности». Потом это же фото стали публиковать и другие источник, не всегда ссылаясь на ФБ Лауэра.
— Кто делал то фото, где ты якобы убитый, которое после этого появилось в сети?
-Оперативный сотрудник.
-Ночью журналистов в подъезд не пускали. А вот уже утром оцепления не было, я зашла в тамбур. И увидела, что версия о том, что тебя стреляли в спину, когда ты стоял в двери, не очень убедительная. Тамбур – очень маленький. Если предположить, что ты в двери, то сзади тебя поместится очень щуплый человек. И не ясно, как он при этом сможет вытянуть перед собой руку с пистолетом. Версия о том, что ты должен быть «застрелен» в дверном проеме, была изначально? Или ее Антон Геращенко выдумал, когда утверждал, что ты ходил за хлебом?
-План мы разрабатывали с СБУ, постоянно встречались, разговаривали, решали, как сделать лучше. Сначала думали так: кто-то позвонил в дверь, я пошел открывать, мне выстрелили в грудь. Но с какого перепоя человек, побывавший на войне, знающий, что такое слежка, откроет дверь непонятно кому? Решили, что будет лучше так: убийца зашел «на плечах»…
-Как это «на плечах»?
Ну, ты заходишь в подъезд, он заходит сразу за тобой, пока дверь не закрылась, и стреляет, уже когда ты открываешь дверь в квартиру. Мы же изначально планировали в пятницу все сделать, а по пятницам я веду эфир на канале ATR. Вот решили так: я собирался на работу, закончилась вода, пошел в магазин. Убили. На работе не появился. Сначала была версия, что Айдер Муждабаев (Айдер Муждабаев – заместитель гендиректора крымскотатарского телеканала ATR — ред.) будет в курсе и начнет поднимать шум. Мол, я вообще на работу не приехал, он поехал ко мне, нашел меня в луже крови… Но потом решили, что не нужен еще один лишний человек.
-Айдер не знал в итоге?
-Нет. Знала только моя жена, дочь, моя мама и мама моей жены. И вот все эти мелочи прорабатывались. Но косяк вышел не в том, как человек стрелял. Косяк в том, как он сделал фотографию тогда, понимаешь?
-Да, фотография насторожила. Не ясно было, кто ее сделал. Ну и другие проколы были. В ночь «убийства» мы, группа журналистов, начали искать свидетелей, видео с камер наблюдений и так далее. И вдруг выяснили, что рано утром перед «убийством» к консьержке в соседнем доме приходили полицейские и выясняли, смотрит ли камера на твой подъезд. Можно сразу сделать вывод – полиция знала! Плюс не ясно, кто сделал фото. В общем, если бы с брифингом в СБУ затянули, то журналисты бы уже стали писать о нестыковках.
-Полиция не знала. Знало только несколько человек в полиции. Кстати, брифинг не должен был быть на следующий день, я должен был быть мертвым несколько дней. Но жизнь идет не всегда по плану, и пришлось Германа брать раньше, потому что он купил билет, хотел вылететь из страны и был риск, что не вернется. Росла опасность утечки информации, и что все-таки журналисты докопаются и начнут задавать вопросы. Поэтому было решено перенести на следующий день брифинг.
-Помню ночь «убийства». Под твоим подъездом собралось много твоих друзей, взрослые мужики, многие не сдерживали слез.
-Я безумно боялся, что, не дай Бог, у кого-то будет инфаркт. Тысяча сто пятьдесят раз приношу свои извинения, что пришлось через все это пройти. Но нельзя было по-другому.
-А как жена и дочь перенесли?
-Малая пережила легче всех.
-Сколько лет ей?
-Одиннадцать. Гонит далось очень тяжело, чуть не дошло до нервного срыва. Мы три дня не ели, наверное, вообще. А дочь перенесла легко. Наоборот, у нее была другая проблема. Мы же ее накануне «убийства» отправили к друзьям. И вот когда я уже в морге, жена за ней приехала, она говорит: «Мама, надо же заплакать. А я не могу, мне смешно!» (смеется). Опять же, 1000-й раз хочу извиниться за то, что вам все это пришлось пережить.
-Я всем говорю, что Бабченко — отличный диетолог. Я в то сутки, пока ты был «мертв» 2 кг потеряла.
-Я больше не буду! Хватит (смеется). Но нельзя было по-другому. Нельзя было допустит утечки информации.
-Ты понимаешь, почему была необходима инсценировка именно убийства, а не ранения, например?
-Инсценировка– это самый обычный, банальный способ раскрытия заказных убийств.
-Безусловно. Но в твоем случае это касается человека популярного, большой резонанс это вызвало на Западе!
-Такого резонанса, безусловно, никто не ожидал. Наверное, это не было просчитано. Наверное, был косяк, не спорю. Но, повторюсь, инсценировка – это банальный способ раскрытия заказных убийств, самый действенный. Так собираются доказательства для суда.
-Министр иностранных дел Павел Климкин на заседании Совбеза ООН сделал громкое заявленіе – на весь мир! Попросил помощи у Запада в расследовании. После «воскрешения» несколько западных авторитетных изданий, политики и дипломаты заявили – вся эта ситуация недопустима, они не поняли, зачем нужна была инсценировка.
-Подождите, ребята. Вот вы начали на следующий день говорит: «Проявите нам все доказательства!». Ну вот прям Служба безопасности и контрразведка разбежались и на блюдечке выложили! Через три недели на брифинге в СБУ были обнародованы новые доказательства: переговоры, распечатки, три чувака, ездящих в Ростов, разговоры с Пивоварником, разговоры о оружие, о ПЗРК-4, ПРЗК-Игла… Этот человек на прослушке все говорит. Как по мне, доказательств много. Но будут еще. Дождитесь суда! Почему вы бежите впереди паровоза?
-Мы с тобой об этом уже спорили в Фейсбуке. Я объясню, почему мы «бежим впереди паровоза». В деле чеченца Артура Кринари, который, представившись французским журналистом, совершил покушение на Амину Окуеву и Адама Осмаева, «русский след» не доказан. Прокурор пришел в суд и заявил, что мотив преступления – личная неприязнь. Еще один пример. Летом прошлого года глава СБУ Василий Грицак заявляет – взят в плен российский военный Агеев. Мы дождались суда, а там прокурор говорит – он не военный, а так называемый доброволец! Поэтому мы не ждем суда, а задаем эти вопросы.
-Вопрос не ко мне. Я не адвокат СБУ.
-Безусловно. Ты уверен, что в твоем деле смогут доказать «русский след»?
-Мне не докладывают, я понятия не имею, как там двигается расследование. Большинство информации я узнаю точно так же, как и вы, — из открытых источников. Но лично для меня вопросов уже вообще нет. Это совершенно точно идет из России. Для меня это доказано на 100%.
-Из России – это ты имеешь ввиду, что заказ Герману пришел вот Вячеслава Пивоварника? Сам Герман об этом говорит. Но по чьему заказу или приказу действовал Пивоварник?
-У меня есть предположение, кто этот человек, по чьему заказу он действовал, и что это за фонд, в котором он работает. И почему именно я был выбран. Потому что сначала, по всей видимости, первой жертв выбирали не меня. Но я потом расскажу об этом. Сейчас — не время.
-Я разговаривала с телеведущим Евгением Киселевым, который также есть с «списки 47-ми». Он убежден, что заказ на убийство был. Но он предполагает, что заказчиком может быть кто угодно. Например, беглые сторонники экс-президента Януковича хотели таким образом расшатать ситуацию в стране накануне выборов. Или заказать тебя могли Малофеев (Константин Малофеев, российский олигарх, подозревается в Украине в пособничестве боевикам, причастности к разработке сценария по захвату Кыма и Донбасса, — ред.) или Пригожин (Евгений Пригожин – соратник Путина, его называют спонсором ЧВК «Вагнера», — ред.), или еще какие-нибудь безумные одиночки…
-Я думаю, это все идет от спецслужб — через малофеевых, пригожиных и вторых.
ОХРАНА
-Мы долго согласовывали с тобой место для встречи. В результате интервью пишем в пресс-центре СБУ. Засекреченная у тебя жизнь сейчас…
-Ну, не я ставлю условия. Мне говорят, я беру под козырек и делаю.
-Ты под круглосуточной охраной?
-Я не могу об этом рассказывать.
-Тяжело так?
-(Вздыхает). В общем-то, я сейчас веду богемный образ жизни: работы нет, ни о чем заботиться не надо, бензин покупать не надо, меня охраняют, я ни черта не делаю. Я никуда не выхожу. О том, чтобы пойти в магазин, вообще не может быть и речи.
-В абсолютно подвешенном состоянии живем, прячемся в бункере от наемных убийц ФСБ. Скучно, конечно, безумно.
-Долго же так продолжаться не может.
-Ну, смотри. Салман Рушди (британский писатель индийского происхождения, которого поклялся убить иранский аятолла Хомейни, за его убийство обещали 3,3 миллиона долларов, — ред.) так жил, если я не ошибаюсь, 20 лет. Я, конечно, не Салман Рушди. Но, по моим ощущениям, еще года 2 так придется посуществовать. Потому что Богданова (Илья Богданов – бывший сотрудник российского ФСБ, перешедший на сторону Украины. По данным СБУ, его пытались похитить и вывезти в РФ — ред.) пытались похитить 2 года назад. И вот сейчас, спустя 2 года, пришла ориентировка на его убийство. То есть, 2 года для них — не срок.
РАССЛЕДОВАНИЕ
-Давай очертим историю — СБУ задержала украинского бизнесмена Бориса Германа, назвала организатором убийства. Заказал ему якобы бывший бизнес-партнер Вячеслав Пивоварник, который сидит в Питере.
-Да. Давай я тебя поправлю. Потому что как бывший журналист я все-таки выступаю за точность формулировок. Германа подозревают не в убийстве, а в покушении на терроризм путем убийства общественного деятеля. Это разные квалификации. У него не было цели убить именно Аркадий Бабченко. У него была цель создать хаос, дестабилизировать обстановку путем убийства какого-то видного публичного человека. То, что этим человеком стал я – это просто выбор последних дней, недель.
-Герман на суде по избранию меры пресечения излагает свою версию. Утверждает, что Пивоварник ему сказал, что работает на ФСБ, и тоже предложил работать. Герман согласился, но пошел к человеку по имени Дмитрий. Этот Дмитрий, по мнению Германа, работает в украинской контрразведке. И, мол, дальше Герман выполнял приказы из Москвы, думая, что работает под присмотром контрразведки или СБУ. Возникает вопрос: кто такой этот Дмитрий? Существует ли он вообще? Ты допускаешь, что он не вымышленный?
-Я допускаю, что он не вымышленный. Особо ничего не знаю.
-Если допустит, что Дмитрий таки был, то это могла быть несогласованная работа различных украинских спецслужб.
-Тогда выходит, что двое из двух человек, которым поступило предложение из России, пошли в СБУ и сказали, что ФСБ хочет устроить теракт. Это тогда вообще замечательно получается! Но все это лишь рассуждения. Давай ждать информацию.
-Ты понимаешь, что это за список потенциальных жертв Кремля? Как он формировался? Почему мы сначала слышали о 30 фамилий, потом о 47, потом 48-е имя — сына министра Авакова Александра? Почему так все происходит?
-Потому что все идет на уровне разговоров. Понимаешь? Не будет никакой бумажки с печатью Путина и подписью «убейте их всех». Этот список как появлялся? Сначала была названа одна моя фамилия. Потом в процессе разговора были названы еще только две фамилии: Илья Богданов (Илья Богданов – бывший сотрудник российского ФСБ, перешедший на сторону Украины. Позже его якобы пытались похитить и вывезти в РФ — ред.) и фамилию второго человека я все никак не могу запомнить. Активистами из Одессы. Вот я предполагаю, как было. Чуваку говорят: «Вот тебе миллион баксов. Грохни пяток человек на Украине, чтобы дестабилизировать ситуацию». Чувак сидит в Питере, из Украины давно уехал и понятия не имеет, что здесь происходит. Он открывает Google – ищет «украинские журналисты». И выбирает 10-20 самых известных – формирует список.
-Там есть Отар Довженко — медиакритик, преподаватель. Известен в довольно узких кругах.
-С Отаром мы в друзьях в ФБ, переписываемся, я у него часто оставляю комменты. Может, на него вышли через меня.
ПРОФЕССИЯ
-Как ты себя сейчас идентифицируешь — ты журналист, публицист, блогер?
-Я себя последние года три идентифицирую как фельетониста. Потому что то, чем я занимаюсь, это фельетоны. Ну, или колонки можно назвать. Колумнист-фельетонист.
-Внутри журналистского сообщества поговаривают, что Бабченко после инсценировки стал «сбу-филом». Что ты всячески службу хвалишь. Хотя ее есть и за что критиковать, не постесняюсь даже в этих стенах сказать.
-Пожалуйста, не заставляйте меня быть адвокатом СБУ. Я просто пытаюсь объяснять. Я не знаю ничего о СБУ. Контроль за спецслужбами государства — это задача общества этой страны. Я пока не гражданин этой страны, я не могу сюда лезть. Но в моем случае они сработали на отлично. Эта служба спасла мне жизнь. Я могу сказать только спасибо ребятам. Большое спасибо.
-У тебя появились за это время новые близкие люди? Или новые враги? Люди, в которых ты разочаровался, или которыми ты очаровался?
-Врагов я не коллекционирую, но вот так читаешь некоторые тексты и понимаешь – это была грань. Сейчас жизнь поделена на до и после. Очередная грань. Она не первая, но серьезная. Я читал вот это: «журналисткая (бл#дь!) этика», «не будем больше доверять профессии», «мы выражаем озабоченность»… То-се, пятое-десятое… А ты сидишь, совершенно вымотанный, нервно истощенный напрочь. Даже на апатию уже нету сил. Вы с женой сидите абсолютно пустые. Жрать не можете, срать не можете, пить не можете, спать не можете, ничего не можете. Тебя только что чуть не убили. Я остался живым только потому, что Герман наткнулся на Цимбалюка, а Цимбалюк пошел в СБУ. Если бы он наткнулся на кого-то другого, я бы уже был убит. Вы бы меня уже похоронили, уже 40 дней бы прошло. И вот ты сидишь, пережил свою смерть. Осознав, что твоя смерть уже кем-то оплачена, что за тобой охотятся, бл#дь, спецслужбы Российской Федерации. Я смотрел кино «17 мгновений весны». Но я никогда не хотел в нем жить. Это пошлейшая штирлициада. И ты сидишь с этой переломанной жизнью, и тебя кто-то начинает рассказывать, что ты посрамил этические нормы журналистики. Да иди ты нах#й!
-А кто это рассказывал?
-Да все рассказывают. Российские либералы, российские журналисты. Ребята, да идите вы в жопу. У меня было 2 задачи. Первая, основная — спасти свою жизнь и обезопасить жизнь своей семьи. Мы, кстати, думали, можно ли семье оставаться в Москве, но решили, что нужно уезжать. Ведь стало понятно, что когда в Москве узнают об инсценировке, люди могут взбеситься, тупо гонит подкинуть наркотики, чтобы отомстить или попытаться меня выманить.
-А мама же у тебя там остается?
Да. Но, слава Богу, не 37-й год, пока не трогают. И вторая задача — взять этих ублюдков за жопу. Ведь речь шла не только же в моей жизни, да? Речь шла о жизнях других людей. Уже было понятно, что есть некий список, хоть и не было известно количество людей. Действительно есть террористические ячейки. Ну, окей. Ты можешь отказаться. Встать на табуретку и сказать: «Нет! Мои читатели меня не поймут! Мои этические принципы мне этого не разрешают! СБУ, вы обязаны меня охранять, охраняйте!». Ну, ок. Твою-то жизнь спасут. Ну а другие что?
-Знаешь, мне кажется, что ты затаил обиду на тех, кто…
-Так вот — врагов-то я не коллекционирую. Я просто убирал многих из френдов (из списка «друзей» в ФБ, — ред.) и все, до свидания. Уже нету душевных сил что-то кому-то объяснять, с кем-то налаживать отношения, выяснять… Я теперь живу в своем мире. А друзей я приобрел — небольшой костяк очень близких мне людей, в которых я теперь уверен на 100%. Вот это, наверное, один из положительных итогов лично для меня.
-Как ты отреагировал на текст твоего друга Павла Каныгина «Прощание с журналистом Бабченко. Аркаша нам друг, но истина становится дороже»?
-Так и отреагировал. Просто убрал из друзей, до свидания. Пусть эти люди живут в своем мире. Это третий раз, когда «Новая газета» от меня отрекается. Я на эту газету проработал 7 лет за копейки. Думаю, что я был единственным редактором отдела в России, который работал за 150 баксов. И первый раз газета отрекается от меня, когда меня избили и депортировали из Турции. Она пишет, что Аркадий Бабченко не является корреспондентом «Новой газеты».
-Что значит, ты не являлся? Ты у них был просто фрилансером?
-Нет, тогда я был уже уволен. Но все-таки писать об этом зачем было?
Второй раз родная редакция отрекается, когда началась травля после моего поста о падение самолета. Шеф-редактор «Новой газеты» пишет колонку: «я расфрэндил Бабченко, он мне больше не друг, и если я его увижу на улице, то перейду на другую строну.
И третий раз сейчас: «Новая газета» пишет «Аркаша нам друг, но он больше не журналист, мы его вычеркиваем». Ребята, идите в жопу! Уже не надо ничего не выяснять, ничего. Это не обе, это просто все.
-Ну, во-первых, не «Новая газета», а конкретный журналист — Паша Каныгин. Твой друг. Знаешь, и мне кажется, что он тебя любит. А ты очень на это резко реагируешь.
-Я довольно резко реагирую, когда то люди, которых ты считал своими друзьями, начинают писать, что ты больше не журналист. Ну все, ребята. Водораздел произошел. Вы живете в том мире, мы уже живем в этом. Уже вообще осталось мало точек соприкосновения с людьми в той стране, которая когда-то была моей. Континенты расходятся. Мы уже говорим на разных языках, практически не понимаем друг друга.
-Ты не думал о том, чтобы попросит убежище в США или Европе?
-Давай оставим это в стороне. Не буду комментировать. Лишнюю информацию не будем рассказывать.
-Украинское гражданство ты не хочешь получить?
-Хочу. Я где-то из-под Геническа (райцентр в Херсонской области, — ред.), имею право на украинское гражданство. Мы когда сюда переезжали, выясняли, куда отсылать запросы, архивы и так далее. Но не успели. Порошенко на встрече (Петр Порошенко — президент Украины, — ред.) меня спросил: «Не надо ли тебе помочь с получением гражданства?» Я сказал: «Если поможете, не откажусь». То есть пока это не от меня зависит.
-Язык учишь?
-Учу, но не говорю.
-Сразу после инсценировки ты дал интервью западным СМИ. А потом, когда просили украинские, ты заявил, что дашь интервью тем, кто заплатит 50 тысяч долларов. Но у меня таких денег нет, не платила. Что это за история?
-У меня в день было сотни три звонков, запросы сыпятся, сыпятся… Друзья, мне не до этого. Не лезьте сейчас, пожалуйста, ко мне. Если вы этого не понимаете — ну, тогда вот вам pay wall (pay wall — в переводе английского «денежная стена», — ред.) — 50 тысяч. Вот вы мне звоните, просите интервью. Но мне 500 человек в день звонит. Почему я должен выделить именно вас? Но. Если бы кто-то согласился вдруг заплатит какому-то дебилу Бабченко 50 000 за интервью — я бы не отказался.
-Ты собираешь деньги себе на карточку в Фейсбуке. Поступлений после инсценировки стало больше?
-Сначала пошел поток, безусловно. Люди слали от всего сердца. И я хочу поблагодарить безумно. Потому что, когда случаются такие вещи, деньги очень нужны. Но принять эти деньги я не мог. Было собрано 5000 долларов примерно мне на смерть. И все они ушли в АТО на хорошие, полезные вещи.
-Каким ты видишь финал всей этой истории?
Я не знаю. Надеюсь, что все-таки дойдет до суда, что в суде не развалится. Ведь уже кодло вскрыто! Одна из ячеек. Ведь есть еще другие. Выборы президента приближаются, а значит в любом случае люди сюда засылаются, оружие закупается. В любом случае, они будут работать. Это совсем не конец. Если ты спрашиваешь о финале этой истории для меня, то я не имею вообще ни малейшего представления. Я нахожусь в абсолютно подвешенном состоянии. Свое будущее сейчас определяю не я. Я не знаю, где меня будут прятать, куда будет ходит в школу моя дочь, смогу ли я вернутся к работе. Надо ли мне будет ходит в гриме с бородой. Ни малейшего представления вообще сейчас.
-Тебе сейчас страшно.
-Ну, сейчас не страшно, че. Я сижу в бункере с пулеметом и под охраной танковой дивизии. Не страшно. Но риски безусловно осознаю.
-Я надеюсь, что ты за это время напишешь новую книгу.
-А мне больше делать нечего. Мне только книжку писать. Потому что скучно — пипец, конечно. (Смеется).
Ирина Ромалийская, «Цензор.НЕТ»
Фото: Наталия Шаромова. «Цензор.НЕТ»
Источник: https://censor.net.ua/r3075853 РЕЗОНАНСНЫЕ НОВОСТИ