Председатель АМКУ Юрий Терентьев в интервью «Цензор.НЕТ» рассказал о многомиллиардном процессе против «Газпрома», за которым следят Европа и США, а также о прямых поставках газа из РФ и об «иммунитете» российского монополиста.
У АНТИМОНОПОЛЬНОГО КОМИТЕТА ЕСТЬ РЕШЕНИЯ ВСЕХ СУДОВ УКРАИНЫ, ПОДТВЕРЖДАЮЩИЕ ПРАВО НА ВЗЫСКАНИЕ С «ГАЗПРОМА» ШТРАФА 86 МЛРД. А С ПЕНЕЙ – 172 МЛРД
— Все-таки это дело, как-то оно началось. Иск на 7,5 млрд, да, претензия, штраф?
— Нет. Изначально процесс начался в 2015 году, когда инициативно Антимонопольным комитетом было начато несколько расследований, касающихся взаимоотношений Газпрома, присутствия и деятельности Газпрома в Украине. И наиболее перспективным, по нашему мнению, было дело, связанное с транзитом, где Газпром как монопсонный покупатель услуги транзита совершал определенные действия, ущемляющие интересы Украины, украинских хозяйствующих субъектов. Закончилось это дело тем, что 22 января 16 года было вынесено решение, по которому Газпром был признан субъектом, занимающим монопольное положение как монопольный, монопсонист, монопсонный покупатель услуги транзита. Был нарушен штраф 86 млрд грн. Честно скажу, что для нас это дело было интересным с многих сторон, потому что не так часто… скажем так, в украинской практике вообще отсутствовали прецеденты подобного неэкстерриториального применения права украинского, но применения к иностранному субъекту положен украинского конкурентного права.
— Это впервые было?
— В таком масштабе и в таком деле именно в нарушении… теоретически и юридически это не было как бы возможным, это не тестировалось раньше. Но для нас, по крайней мере, принимая решение по этому делу, во-первых, было интересно, чтобы этот процесс был проведен подчеркнуто корректно юридически. Поэтому мы делали все для того, чтобы Газпром принял участие в деле и чтобы Газпром мог представит надлежащим образом свою правовую позицию. Направлялись приглашения компании даже после того как Газпром несколько раз не являлся на заседания даже в режиме пресс-брифинга было объявлено, когда будет следующее заседание, даже в российских средствах массовой информации это было процитировано. Но Газпром продолжал игнорировать заседания, и закончилось это тем, что, к сожалению, без участия Газпрома было вынесено 22 января 16 года решение.
После этого начались, с точки зрения юриста, достаточно странные как война, так и юридический процесс. Потому что Газпром обжаловал наше решение в суде. Но адвокаты Газпрома не приложили документов, подтверждающих права представят Газпром, что в принципе является абсолютно стандартным и нормальным основанием для суда отказать в принятии подобного заявления. Потому что это абсолютно естественно, что субъект, подающий заявления от некого иного лица, должен предъявить свои полномочия. Однако вместо того, чтобы приложит доверенность и подать по-нормальному иск, Газпром начал судится, оспаривая постановление, которым было отказано в возбуждении дела. И оспаривал он это достаточно долго, несколько месяцев, до Верховного Суда. Естественно, все суды подтвердили правомерность отказа. Однако на тот момент, когда Газпром удостоверился, что отказ был правомерен, истек установленный законом двухмесячный срок, в течение которого решения комитета могут обжаловаться. И я честно скажу, без иронии, но я сожалею об этом. Я сожалею, что действительно у нас не было возможности, то есть вот эти юридические упражнения юристов Газпрома не дали возможность такой важный кейс для нас, для Украины, вообще протестировать в суде. Чтоб иметь четко сформированную позицию Верховного Суда относительно границ рынка, подхода комитета, расчета штрафа.
После этого естественный юридический процесс, естественный шаг юридической стороны комитета – обратиться за взысканием штрафа. И комитетом был подан иск. Газпром уже в рамках этого процесса, процесса о взыскании, пытался поднимать материальные вопросы, связанные с квалификацией нарушения. Однако судом, естественно, было отказано в том, чтобы решение комитета пересматривалось уже в процессе взыскания. И у Антимонопольного комитета есть решения всех судов Украины, вплоть до Верховного, подтверждающие право на взыскание штрафа 86 млрд. Однако шел процесс о взыскании 86 млрд. Конечно, законом предусмотрено начисление пени. На сумму штрафа была начислена пеня в размере также 86 млрд. Потому что пеня ограничивается 100% штрафа. Таким образом этот штраф стал с 86 млрд – 172. Естественно, это может вызывать вопросы – обоснованность такой пени. Но, скажем так, это обоснованность двухмесячного срока на обжалование решения Антимонопольного комитета. Это украинское право. Здесь Антимонопольный комитет никаким образом не влиял на эти внешне заданные параметры.
Дальше начался процесс исполнения решения. Нормальное действие с нашей стороны — обращается взыскание на денежные средства, обращается взыскание на активы. Мы в процессе подготовки к исполнительному производству уточняют перечень имущества, на которое может обращаться взыскание. Потому что вначале там было написано просто денежные средства. Потом мы добились того, что речь идет о денежных средствах и всем имуществе. И дальше начался процесс взыскания. Вначале он пошел по территории Украины. Денежных средств, принадлежащих непосредственно Газпрому, на счетах, которые бы назывались «счет, принадлежащий Газпрома», в наличии, насколько я помню, не было, но был ряд предприятий, акции которых принадлежат Газпрому. И по деятельности этих предприятий существовавшего дивиденды, подлежащие распределению, перечислению акционеру. То есть было обращено взыскание на такие дивиденды. Потом было обращено взыскание на акции, корпоративные, которые принадлежат Газпрому. Достаточно долго этот процесс шел. Акции были реализованы. И по состоянию на сегодня, общий размер денег, средств, полученных в процессе реализации нашего решения, составляет порядка 100 млн грн.
— Что входит в эту сумму, 100 млн грн?
— Это денежные средства, полученные как то самые дивиденды, которые причитались Газпрома, с корпоративных прав Газпрома, так и стоимость реализованных в процессе исполнительного производства активов Газпрома на территории Украины.
— А что здесь было у Газпрома?
— Акции предприятия Газтранзит, если не ошибаюсь, называется. Акции этого предприятия.
— 100 млн – это то, что получило Казначейство?
— Это то, что реально получило государство в результате этого процесса – 100 млн грн. Далее мы начали уже совместно с Минюстом работу по взысканию за пределами Украины. Это требует, во-первых, подключения иностранных юристов и не только. Здесь возникает также вопрос признания нашего решения за рубежом, потому что исполнительный документ должен быть выдан — то есть юридическая процедура, подразумевающая порядок исполнения украинских судебных решений за рубежом. И она разная по разным правовым основаниям. Есть многосторонняя нью-йоркская конвенция, однако она говорит об исполнении арбитражных и хозяйственных решений. В нашем случае, несмотря на то, что решение вынесено хозяйственным судом, в основе эго лежит административное решение. Есть договора о двусторонней правовой помощи и двустороннем признании судебных решений. Это не такой большой перечень стран. То есть в принципе это достаточно трудоемкий процесс. По состоянию на сегодня, за последние полтора года, он ощутимых результатов не дал пока.
ПОЛИТИЧЕСКОЕ РЕШЕНИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА ОСТАНОВИТЬ СУЩЕСТВУЮЩИЙ ПРОЦЕСС ИСПОЛНЕНИЯ РЕШЕНИЯ ИМЕЕТ ПРАВО НА ЖИЗНЬ
— Но, тем не менее, в самой Украине никакая операционная деятельность Газпрома, каких-то аффилированных с ним субъектов невозможна.
— В Украине деятельность как самого Газпрома, так и предприятий, фактически являющихся прямо или опосредованно собственностью Газпрома, в условиях наличия такого решения невозможна. Это правильно.
— Каким образом сейчас рассматривается принятое решение ввиду того, что Газпром требует обнуления всех претензий в рамках двустороннего договора?
— По состоянию на сейчас уже в публичном доступ в Интернете есть копия протокола, который был подписан в Минске 20 декабря с участием Еврокомиссии, украинской стороны, российской стороны в присутствии Газпрома и Нафтогаза. В частности, согласно тексту протокола, стороны договорились, что в рамках инициированного Газпромом международного арбитражного процесса, который проходит в рамках защиты прав инвестора, в рамках этого арбитражного процесса, стороны, а именно Газпром и государство Украина, подпишут мировое соглашение, направленное на прекращение требований, основанных на решении хозяйственного суда, которое в свою очередь основано на решении Антимонопольного комитета от 22 января. В чем состоит моя позиция по этому вопросу? Действительно, правовые основания для отмены решения комитета в Украине отсутствуют. Получается, решение Антимонопольного комитета может быть отменено самим Антимонопольным комитетом в рамках процесса проверки или пересмотра решения, что тоже может быть проведен по ограниченному перечню основан в ограниченные сроки, предусмотренные законом. Или же решение комитета может быть отменено судом. Но по состоянию на сейчас средства судебной защиты своих прав компанией Газпром в Украине исчерпаны. Относительно возможности Антимонопольного комитета пересмотреть решение – так же я вижу достаточно слабую перспективу наличия основанный под это действие. Поэтому по состоянию на сейчас я могу понятий, что предметом мирового соглашения не может быть отмена решения и признание нашего решения недействительным. Но предметом мирового соглашения может быть согласие Украины как государства (не Антимонопольного комитета) на прекращение требований об исполнении именно этого решения в том виде, в каком оно сформулировано ввиду… тех достижений, тех договоренностей, которые Украина достигает с Газпромом по продлению транзита газа, которые системно являются более выгодными для государства, нежели даже, скажем так, в самом оптимистическом сценарии – взыскание этого штрафа с пеней, но при этом прекращение транзита газа через украинскую газотранспортную систему со всеми последствиями, о которых уже очень много написано в прессе.
— То есть, иными словами, только правительство должно принять решение, которое изменит положение Газпрома в Украине как монополиста согласно тому определению, которое дал Антимонопольный комитет?
— Если говорить о цели, то в чем цель конкурентного права и работы Антимонопольного комитета? С одной стороны — это в каком-то изолированном случае наказать монополиста и применить к нему штрафные санкции. Но с другой стороны, цель режима защиты конкуренции в том, чтобы экономическая жизнь продолжалась и развивалась без каких-то искусственных блоков, которые могут создавать определенные хозяйствующие субъекты. В этом случае, если компания Газпром, которая была привлечена к ответственности за то монопольные практики, которые были отражены в решении 22 января 2016 года, эти практики в силу заключения нового договора прекращает… И мы видим, что исчезают основания, которые легли в основу решений 2016 года. Опять-таки долгосрочно мы видим, что контракт устраняет возможность повторения подобных нарушений. И в том, что экономические блага, которые Украина получает от реализации этого контракта, могут быть соизмеримыми с темы потенциально штрафными санкциями, то с суммой штрафа, которую Антимонопольный комитет рассчитал в решении. То несмотря на то, что я являюсь одним из людей, которые голосовали за это решение, я могу отчасти видеть обоснованность подобного подхода.
— Решения правительства…
— Решения правительства государства Украина. Потому что правительство представляет государство Украина. Поэтому, если Украина считает, что с точки зрения политических государственных макроэкономических интересов целесообразно остановить существующий процесс исполнения решения ввиду того, что урегулированием ситуацией с Газпромом достигаются более значимые для страны экономические цели, то опять-таки это политическое решение правительства, которое имеет право на жизнь.
— То есть правительство будет готовить этот проект?
— В настоящее время идет работа межведомственной рабочей группы, которая является стандартным процессом в подобных ситуациях. И задача межведомственной рабочей группы, — отработать, с одной стороны, проанализировать перспективность реализации тех прав, которые есть у Украины, у Антимонопольного комитета как кредитора в исполнительном производстве, так и Украины в целом как страны. Поскольку Антимонопольный комитет – это не вещь в себе. Это все-таки, орган хоть и независимый, но это все равно центральный орган власти, то есть он происходит из суверенитета украинского государства. Поэтому моя основа, юридическая позиция, позиция как руководителя ведомства, состоит в том, что мы не отменяем наше решение, и оснований для этого нет. Но, во-первых, мы должны и мы имеем право системно проанализировать экономический контекст. И, опять-таки, государство Украина может увидеть, что как исполнение нашего решения, так и форма компенсации того негативного эффекта, который Украина получила от действий компании Газпром, — может реально объективно быть рассмотрена как решение этой ситуации.
— Означает ли это, что будет снят арест со счетов Газтранзита и что это будет возвращено Газпрома сразу после решения правительства?
— Я не могу это прокомментировать, потому что исполнением занимается исполнительная служба. Лучше по вопросам, связанным с детальными аспектами исполнения, обращаться к ней. Однако моя позиция состоит в том, что поскольку решение уже начато, было частично исполнено (в незначительной доле), мы не ставим под вопрос, не отменяем его, соответственно мы не ведем речь о какой-либо реституции. То есть мы говорим о том, что исполнение прекращается на том этапе, на котором оно сейчас остановилось.
У «ГАЗПРОМА» НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ИММУНИТЕТА ОТ КОНТРОЛЯ АМКУ
— Сейчас прошла информация, что якобы пять украинских компаний уже заключили прямые договора с Газпромом и собираются с Нового года осуществлять прямые поставки на промышленные предприятия. Законно ли будет это? Не будет ли вопросов у Антимонопольного комитета? Не является ли это демонстрацией сохранения монопольного положения Газпрома?
— Я не буду сейчас комментировать детали этих отношений. Понятно, что здесь есть много факторов. Здесь есть специфическое отраслевое регулирование, техническое регулирование. Для того, чтобы попасть в газотранспортную систему, необходимо определенное разрешение в доступ в эту систему. Я думаю, что это не будет осуществлено автоматически. То есть, есть достаточно много как органов власти, так и операторов системы, которые должны дать свое разрешение перед тем, как газ попадет в систему.
— Укртрансгаз должен перед этим принять решение.
— Да. Перед тем, как эти предприятия смогут осуществлять эти поставки. Поэтому я сейчас это комментировать не буду. Второй блок вопросов здесь может быть связан с санкционным законодательством. То есть, если эти транзакции не подпадают под санкционный режим и они будут технически разрешены соответствующими юридическими лицами, ответственными за управление трубой (по-простому) или вообще за доступ газа в систему, то после этого мы как Антимонопольный комитет можем смотреть на последствия таких транзакций для украинского рынка. Но по состоянию на сейчас, я думаю, это больше гипотетические сценарии.
— Правильно ли я понимаю, что даже в случае сейчас какого-то нулевого варианта, принятия политического решения правительством, это не означает, что Газпром приобретает иммунитет от дальнейших антимонопольных расследований Антимонопольного комитета Украины?
— Это совершенно этого не означает, потому что речь идет о конкретном решении с конкретным юридическим статусом. Оно принято, оно вступило в силу. Есть судебные решения и исполнительное производство, на них основанное. Естественно, ни закон, ни международные соглашения не могут установить запрет Антимонопольного комитета на проявление внимания к какому-то субъекту. У нас были случаи, например, в процессе создания концерна Укроборонпром, когда на уровне закона было установлено, что создание концерна не требует разрешения на концентрацию. То есть, бывают случаи, когда законом предусматриваются определенные исключения из режима контроля Антимонопольным комитетом, но то юридические процессы, которые сейчас идут, никаким образом а) не включают, и б) не могут включат подобного иммунитета для компании Газпром.
— Укргазпром придется создавать… Была ли дана какая-то оценка вашему решению по Газпрому со стороны зарубежных партнеров, со стороны Российской Федерации?
— Наше решение, когда мы его приняли в 2016 году, сразу же вызвало большой интерес всех наших международных партнеров. То есть в процессе проведения экспертного обзора украинского конкурентного права и конкурентной политики, который проводился в 2016 году, это решение было одним из подвергающихся детальном анализа. Хочу отметить, что на момент его принятия — это было первое решение кого-либо в какой-либо юрисдикции против компании Газпром такого масштаба. Наше решение принималось до решения Стокгольмского арбитража. Поэтому мы, Антимонопольный комитет, был первым лицом в Украине, которое приняло решение, оценивающее деятельность компании Газпром. Решение Еврокомиссии, деятельность Еврокомиссии по компании Газпром и решение некоторых стран Восточной Европы по Газпрому тоже были существенно позже нашего решения. Поэтому, конечно, наше решение вызвало очень большой интерес и в Евросоюзе, и в Соединенных Штатах Америки. Относительно Российской Федерации комментировать не могу – у нас не было коммуникации с ними по этому вопросу. Но каких-либо негативных оценок, которые бы говорили о том, что наше решение имеет дефекты доказательной базы, дефекты фактов, выводов, — такую позицию нам никто никогда не коммуницировал и так вопрос никогда не поднимался.
Юрий Бутусов, Цензор.НЕТ
Источник: https://censor.net.ua/r3173445 РЕЗОНАНСНЫЕ НОВОСТИ