18 декабря 2016 года в бою на Світлодарській дуге погибло шестеро украинских бойцов . Одним из них был Андрей Широков (позывной Семьянин). Боец 1 ОШР ДУК ПС (Волки Подолянина), 1 батальона 54 ОМБ. У него осталась жена и 5 детей.
Как оно — жить одной, когда кругом тебя его дети и на стене картины с его изображением?
— Я начала жить по-настоящему, когда встретила Андрея. В принципе, он тоже. Две души нашли друг друга. До войны у нас было стабильное жизнь, но события на Майдане 2013 года все изменили. Поэтому годы жизни во время войны наполнены болью страстью, добротой и потерей. Андрей работал в сервисном центре, занимался ремонтом медицинского оборудования. Когда приходил домой и смотрел новости, то просто молчал. Когда начался так называемый референдум в Донецкой и Луганской областях, он позвонил своим друзьям туда и спросил, идут ли они голосовать. Они ответили, что да. Андрей назвал их придурками.
В середине лета 2014 года он пришел домой и сказал, что записался в «Правый сектор». Меня это удивило, ведь мы это не обсуждали. Я спросила, почему ПС? Он сказал, что был в двух местах и везде ему отказали. Военкомат не взял, поскольку у него не было документов о прохождении срочной службы, которую он отбывал в Германии в разведроте. Поэтому их попросту уничтожили соответствующие органы. В батальоне «Днепр-1» тоже отказали. Через две недели он поехал в Десну на выучку. Это уже был август 2014 года. После выучки Андрей вернулся домой, чтобы побыть с детьми, поскольку мне нужно было поехать в Словакию. Через неделю я была уже дома. Мы купили Андрею берцы, бронежилет, каску, форму. Потратили на все около 6 тысяч гривен. Кое-что нам подарили. И Андрей поехал на войну. Кстати, этот бронежилет спас жизнь Андрею в ГАП. Уже приехав домой после первого заезда на Донецкий аэропорт, он осматривал его и сказал, что осколок попал в него, но отрикошетил и не задел тело.
— Когда он попал в ДАП, вы понимали, что там происходит?
— Я волновалась, гордилась, но о его бои почти не знала ничего. Он оберегал меня от всего. Мы договорились, что он мне будет звонить каждый день, и мне этого хватало. Андрей выполнял свое обещание. Хотя это было нелегко. Там стреляли, я слышала все, но он говорил, что это далеко от него. Придя после ротации в ДАП домой, он рассказывал, что туда могли попасть не все. Много было желающих, но попадали избранные. Тогда кое-что мне удалось узнать. Он первый раз попал туда 2 октября 2014 года, а уже третьего числа потерял двух своих собратьев – Горбенко Сятослава (Скельд) и Андреев Сергей ( Каспер).
Андрей видел, как убили его друзей. Один из них, Каспер, который родом из Днепра, был ему очень близок. Они вели бой, Каспер сказал, что відстріляє один «рожок», и в то время его прошила пулеметная очередь. Она прошла сбоку, поэтому бронежилет не спас его. Когда Андрей приехал домой, мы купили венок и он написал на нем: «Прости, что не успел». В следующий раз заехал в ДАП уже в ноябре этого же года. Андрей рассказывал, что во время первой ротации их командиром был Богема (Шараскин Андрей), который отсиживался в Новом терминале, а потом вообще уехал в Пески. Поэтому ребята его не уважали. Во время второй ротации ими командовал Александр Карась (Подолянин) и, по словам Андрея, проявил себя очень правильно. Поэтому Андрей верил ему и рассказывал, что Подолянин не ложился спать, пока не проверил боевые посты. В ноябре Андрей снова зашел в ДАП, однако не был там полную ротацию, а только 11 дней. Во время одного боя небольшой осколок попал ему в щеку и повредил зуб. От этого Андрей страдал, постоянно принимал обезболивающие. Поэтому вынужден был покинуть аэропорт, чтобы кто-то другой мог полноценно воевать.
— События на войне изменили Андрея?
— Андрей перед зимой 2014 года вернулся домой и до весны 2015 не покидал нас. У него были отморожены руки, поэтому он не мог полноценно воевать в холод. Он приезжал домой, снимал форму и оставлял войну за пределами города. Со мной снова был любящий отец и муж. Весной 2015 года он вернулся на войну. ДУК ПС зашел на позиции рядом с 93 бригадой ВСУ. Там встретили одну девушку с позывным Лютік, которая когда-то была добровольцем, но потом вступила в ВСУ. Андрей на то время «работал» снайпером. У него был помощник Малый. Они решили вдвоем осмотреть позиции, чтобы выбрать себе место для стрельбы. Лютік говорит: «Я тут все знаю, вчера наши осматривали эти места, поэтому все чисто». Андрей поверил ей, но сказал, что будет идти первый. За ним шел Маленький, потом Лютік и еще один парень. Подолянин запретил идти и проводить эту разведку, но они решили сделать по-своему. Когда шли по тропе, он увидел какой-то бугорок и автоматически перешагнул, Малый тоже. А Лютік — наступила прямо на мину, ей оторвало ноги. Малому прилетело в тело много осколков, Андрею тоже. Только четвертый парень не пострадал. Кроме того, при падении Андрей получил перелом стопы. Их перевезли вертолетом в Днепр. Начался период реабилитации, и здесь Андрей начал меняться. Его злило, что нужно быть дома в то время, как ребята воевали. Тем более, что лечение проходило тяжело. Через две недели такой жизни я сказала Андрею, что он ву депрессии и ему нужно искать ее причину. Однако со временем нам совместно удалось помочь Андрею. Детская любовь, мое понимание — сделали Андрея почти таким, как раньше.
— Когда Андрей вернулся на передовую снова?
— Это был август 2015 года. Часть ребят участвовали в бою под Старогнатівкою. Андрея Подолянин туда не взял. Это был тяжелый бой, тогда погибло 3 бойца ДУК, еще 5 получили ранения. У ВСУ потери составили 4 убитыми и 6 ранеными. Андрей вернулся осенью домой.
Однако уже весной 2016 года выехал в зону боевых. Они были на Світлодарській дуге. Копали долгими неделями, готовили себе позиции. Ему было очень обидно, что напротив московские наемники использовали технику для копания, а они лопаты. Летом я поехала на море с детьми. Он позвонил мне и сказал, что они будут вступать в ВСУ. Эта новость вызвала у меня неприятные эмоции. Ведь за несколько месяцев до того Подолянин везде распространял информацию, что они не перейдут в армию. А здесь они вступили в 54 бригаду ВСУ, где было множество «аватаров».
— Андрей был хорошим отцом. Как дети относились к тому, что папа воюет?
— Они не понимали, что он делает и где находится. Наверное, из-за возраста. Однако очень радовались, когда Андрей приезжал домой. Сбрасывал запыленную форму и начинал играть с ними. Он занимался істаршою дочерью Маргошею математикой. Хотя это он умудрялся делать даже на войне. Есть фото, где Андрей по телефону помогает решить задачку по математике нашей дочери. Эти фото сделала боец 54 бригады ВСУ – Ведьма.
— Вступив в ВСУ – Андрей продолжал быть таким свободомыслящим патриотом или устав его изменил?
-В сентябре 2016 года, они подписали контракт. С тех пор Андрей перестал быть веселым. Вообще начал меньше звонить, там у них что-то происходило, но он не говорил этого мне. Перед 14 октября, именно тогда у меня день рождения, я позвонила Андрею и спросила отпустят ли его домой. Он сначала соглашался, а 13 октября сказал, что не приедет. Мы начали сильно ругаться, я тогда не знала, про неприятные моменты, которые там у них происходили. А он не говорил, по телефону не хотел, и находила моя коса на его камень. 20 октября он все таки вырвался домой. И рассказал мне, почему не приехал и по телефону не объяснил ничего. 14 октября была присяга, и все пошли туда. А позиции были почти полупустые. Плюс ко всему в подразделении начался бардак.
За три дня он много чего рассказал. Но это был уже не тот Семьянин. Проблемы и неурядицы в армии добивали его, истощали. Он хотел даже разрывать контракт. Слишком чувствовал эту несправедливость. В ноябре их вывели на полигон. Там вообще был кошмар. Ведь половина личного состава поехали домой отдыхать, а другая половина уехали заниматься. Андрей попал во вторую часть. Он почти никогда не жаловался, однако уже на следующий день рассказал, что буржуек нет, они спят в холодных палатках. Своими силами они исправили положение. Но была еще другая проблема. Андрей поссорился с командиром подразделения Никитой Яровым ( Шайтаном), который в одном с ним бою позже погиб. 21-летний лейтенант не мог объясниться с моим мужем. Один из них руководствовался уставом и бюрократией, однако не был на войне. Другой пережил тяжелые бои на войне и терпеть не мог пребывания в тылу, где заставляли красить сантехнику. Однако, перед возвращением на фронт они помирились.
— Андрей был снайпером, убивал много. Это не меняло его как человека? Делился каким-то подробностями?
— Во-первых, Андрей считал их врагами, которые убивают украинцев. Поэтому при каждом удобном случае уничтожал. Моментами он рассказывал про темную сторону войны, и однажды я стала свидетелем такого разговора по телефону. Мы ехали в автомобиле, я сидела за рулем, он сбоку. Андрей разговаривал по телефону с приятелем Геннадием. Тот бывший десантник, носит тельняшку, пьет алкоголь в праздники. Однако воевать не пошел. Именно с этим знакомым говорил Андрей. Геннадий рассказывал моему Семьянину, что десантные войска – это элита, круто. Андрей выслушал его и сказал: «Видел я в бою ваши десантные войска». Особенно псковских. Эти дебилы шли в бой в полный рост. Мы их просто косили штабелями… К чему я это рассказываю. Андрей убивал, но это не меняло его, как человека. Единственное, что огорчало Андрея – это беспорядки в нашей армии.
— В последние дни перед военной операцией Андрей что-то рассказывал вам, делился переживаниями?
— Как мне потом говорила Галинка, посестра Андрея, что он за несколько дней перед боем ходил и говорил, что это ху..ня, а не план наступления. Он был недоволен тем, что их в бой повел другой командир, хотя обсуждали, что их поведет Николай Шафлюк (Бугай). Там говорили, кто не желает идти в бой, пусть остается. Однако Андрей через склад своего характера не отказался от этого плана. Сейчас существует три версии, почему Бык не пошел, а отправили Шайтана. Первая – это то, что кому-то там приснился плохой сон и Бугаю сказали, что это плохая примета. Вторая — это Бугаю сказали куда поехать . И третья – это Купол, комбат 1 батальона 54 бригады, сказал Шайтану, мол, ты жалуешься, что «правосєки» повсюду нас затирают. Бери операцию в свои руки и покажи, что тоже что-то можешь. Шайтан, не будучи ни разу в активном бою или какой-то операции, повел ребят. И в первые часы боя – погиб. Как потом оказалось, что убитых будет 6, а раненых более двадцати. Ко мне потом приезжал собрат Андрея, Ярмак. Он нарисовал карту боя, кто и где был расположен и рассказал очень интересные подробности боя.
Когда его контузило, он только вечером сумел выползти до наших позиций. Солдаты спросили, кто он такой? Когда услышали, очень удивились, ведь считали Ярмака «двухсотым». Ярмак последний видел Андрея. Однако во время боя, тот пропал. Операция началась неудачно. Штурмовики были голодны, идти пришлось много и все были уставшие, плюс ко всему, не было связи между ними. Когда начался план Б во время боя, никто не знал, что нужно отступить, поскольку не было связи. И наши продолжали наступление. Они захватили московские окопы, ели их сухие пищевые пайки. Потому что были голодны. Не имели боеприпасов и искали их у убитых россиян. А дальше произошло, то, что мы уже знаем. Однако факт остается фактом — именно смерть наших ребят заставила основные силы уйти и таким образом спасти их от гибели. За такую безграмотность в планировании военной операции, Купола – комбата, нужно было наказать. Однако его наградили.
— До самого боя мы еще вернемся. Расскажите, что вы чувствовали в последние дни перед гибелью Андрея, были какие-то неприятные мысли или сны? Что-то тревожило вас или его?
— Все было, как всегда. Я разговаривала с ним 17 декабря накануне боя. Наши разговоры длились по две-три минуты. Андрей не рассказывал, что они собираются в бой. Мы обсуждали бытовые мелочи. Я ничего не чувствовала. В 17 часов он отключил телефон и они начали собираться в бой. Я ему еще раз позвонила, но телефон был вне сети. 18 декабря я начала убирать елку с детьми, чтобы праздновать День святого Николая. Высылала ему фото в Вайбер, чтобы он видел. Но никто не отвечал. Я позвонила жене Подолянина, Татьяне Чудинець. И она начала рассказывать, что мой Андрей, наверное, попал в плен. Известие от Татьяны я восприняла неоднозначно. Была вера в то, что все обойдется и он действительно в плену.
Ночью мне приснился сон, в котором был мой Семьянин. Я поняла, что он погиб. Я иду по зеленому полю, кругом лес, все цветет. Вижу Андрея на красной машине. Подхожу к нему и говорю: «Где ты был, тебя все ищут»? Он ответил, что меня не надо искать, меня там не было. Мне дали задание и отправили на машине выполнять его. Я даже во сне понимала, что мы говорим о бое. По полю текла река, очень бурная. Там люди сидели, москальські песни пели. Я говорю Андрею: «Смотри на них – это ужас». А он говорит, чтобы я забила на них. Мы сели на берегу реки и разговаривали на разные бытовые темы. А потом он сказал: «Ты же понимаешь, что мне надо возвращаться к своим ребятам. Они там ждут меня». Я проснулась и подумала, что он погиб. Иначе бы не говорил такие слова.
— Как дети восприняли эту новость?
— Я разговаривала с каждым отдельно. Заводила в комнату и рассказывала, что папа погиб на войне. Самое трудное приняла Маргарита. Она кричала, что это неправда, плакала. Ребята на похоронах плакали. Только самый маленький Илья не понял, что произошло? Я рассказала ему, что наш папа на небе в виде звездочки. И он до сих пор верит в это. Сейчас дети охладели, я уже упоминала об этом. К сожалению, наше общество не героизирует ребят, которые боролись за Украину. Мои дети — часть этого общества, поэтому имеем такой результат. Хотя с другой стороны, чего можно ожидать от общества, где комбриги, типа Купола, бросают на верную смерть своих бойцов, чтобы получить какое-то признание и медальки. Ценой чьей-то гибели прокладывают себе карьерный рост.
— Вы сами, как чувствуете себя после двух лет со времени трагедии?
— Я сама, и этим все сказано. Первый год пролетел, как в мареве. Я водила деток к психологам. Думала, чтобы они не пострадали от этой потери. Часто думаю моментами, если бы была возможность вернуть время назад, лет на десять. То выбрала бы другой жизненный путь. Наверное, не принимала бы детей в семью..
— Кстати о детях. Два мальчика приемные у вас. Но ведь у вас были дети?
— Было две девочки. Мы жили дружно, красиво. Андрей сказал мне, что, наверное, мальчика рожу еще. Я возразила и сказала, что не будет у нас мальчиков. Ты покинул своего сына во втором браке. Я когда-то отказалась рожать мальчика, хотя точно знала, что там будет именно ребенок мужского пола. Поэтому Бог не даст нам их. А рожать постоянно девушек не имеет смысла. Он есть брошенные дети, давай кого-то возьмем? Андрей согласился. Мы прошли быстро все медицинские обследования и взяли Колю. Лике на то время было 9 месяцев. Через полтора года мы решили взять еще мальчика Алексея, чтобы Коля не чувствовал себя одиноким. Поскольку девушки не очень принимали его к своей компании. Хотя Андрей очень любил Николая и делал все, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Он обделял своим вниманием даже родную дочь Лику и все время находился с Николаем. Потом у нас родился Илья. Сейчас у меня две девочки и три мальчика. Я не знаю, как воспитывать ребят, действительно. Они подрастают. У них начнется подростковый кризис: бритье, сигареты, секс. Одно хорошо, что они знают правду о своем рождении. Было такое время, когда они спрашивали меня, как я их рожала? В тот момент рассказала правду таким образом, чтобы они все поняли и им не было обидно.
— Как вам удается финансово вытаскивать свою большую семью?
— Я об этом не очень беспокоюсь. Для меня деньги не имеют большого значения. А в целом помогают волонтеры, различные организации, близкие люди. В первый год шла большая гуманитарная помощь. Было много одежды, подарков. Их давали в таком огромном количестве, что дети перестали ценить игрушки. Я вынуждена была раздавать понемногу. Огромная поддержка была от жителей Украины, особенно – украиноязычных. Все знают мое отношение к русскому языку, оно негативное. Хотя до войны, моя семья была преимущественно русскоязычная. Поэтому, я очень благодарна им за поддержку.
— Учитывая такую непростую ситуацию с детьми, не думали ли вы найти отца детям и снова выйти замуж?
— Не вижу такого мужчину, который будет моим детям за папу. Да и вообще – Андрея никто не заменит. Я считаю, что лучшие мужчины – это те, кто ушел на войну и защищает свою страну. К сожалению, лучшие из лучших гибнут. Я не чувствую себя одинокой и не имею потребности в других отношениях на данный момент.
— Как вы познакомились со своим Семьянином?
— Нам было 16 лет, когда мы встретились. Однако на тот момент никаких отношений серьезных не было. Я провела его в армию и каждый из нас жил своей жизнью. Это был 1989 год. Время от времени слышала от знакомых, что он женился, потом развелся.
Прошло время, я встретила давнего знакомого, который рассказал мне, что видел Андрея Широкова. Я сказала ему, чтобы он дал Андрею номер моего телефона. У меня есть своя квартира – наследство от родителей. И там на то время провели уже телефон. Андрей позвонил, я сказала, чтобы он забрал меня и мою сестру Кристину. Когда он приехал, я его не узнала. Ведь с того момента, когда мы виделись, прошло 14 лет. Андрей имел плохой вид. Не было этих юношеских ямочек на щеках, вьющихся волос. Перед нами стоял мужчина коротко стриженный. В кожаной куртке, которая была гораздо больше его размер, и такие же штаны. Мы сначала встречались как друзья. Обсуждали прошлое жизни, пересматривали фотографии. А позже мы поняли, что влюбились. Мы начали жить вместе, у нас родились дети. У нас был дом, который мы вместе украшали. Я же по профессии художник, мастер ландшафтного дизайна, мастер по петриковской живописи. У Андрея были просто золотые руки, и он все мог сделать сам. Мы даже построили детям игрушечный домик. У нас был тандем, мы просто нашли друг друга. Он даже говорил, что я — это он и наоборот. Однако проклятые московиты все подняли и заставили меня и пятерых детей страдать.
Михаил Ухман, для «Цензор.НЕТ»
Источник: https://censor.net.ua/r3102885 РЕЗОНАНСНЫЕ НОВОСТИ