Адомас Аудицкас – часть литовского десанта, который помогает двигать реформы в Украине . Стал замминистра экономики Литвы в 28 лет, он был ответственным за реформу управления государственными предприятиями. Сегодня ему 36, и он занимается этой же темой и другими реформами в Украине.
Приехал в Киев в 2015 году по приглашению Айвараса Абромавичуса после того, как того назначили министром в украинский Кабмин.
Нынче Аудицкас является советником премьера Владимира Гройсмана, продолжая курировать реформу госсектора экономики. По его инициативе создана Украинская академия корпоративного управления. Какие задачи украинских предприятий она поможет определить и как посодействует формированию имиджа компаний он рассказал в интервью «Цензор.НЕТ» Также мы спровоцировали Аудицкаса на сравнение условий и хода реформ в Литве и Украине. По его словам, есть однозначные успехи.
КОРПОРАТИВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ПОЗВОЛИТ УКРАИНСКИМ КОМПАНИЯМ ПОВЫСИТЬ ДОВЕРИЕ К СЕБЕ
— Как вы начали работу в Украине?
— В Литве я возглавил реформу госпредприятий, и в 2010 году начал работать в министерстве. Моей целью было сделать так, чтобы эти госкомпании давали больше дивидендов. В итоге за два годы мы подняли доходность госкомпаний в 17 раз. Благодаря такому успешному опыту Абромавичус позвал меня в свою команду работать в Украине. Сначала позвал на 3 дня. Потом спросил: может, я останусь еще на 3 недели, на 3 месяца. В итоге уже пошел мой четвертый год работы в Украине.
— После ухода Абромавичуса вы чем занимались?
— Я также ушел с Айварасом из Кабмина. Но за час мы довольно много сделали в части работы с госкомпаниями. Два года назад я стал советником премьер-министра Гройсмана.
— Какова сфера вашей ответственности?
— Я помогаю в реформе государственных предприятий. Но если в команде Айвараса я был ответственен за всю реформу, то сейчас я, скорее, консультирую. Также работаю с энергетикой.
— Но главное ваше детище в Украине — Академия корпоративного управления. Почему вы увидели необходимость в ней?
— После ухода из Кабмина я начал задумываться над тем, чтобы открыть инициативу частного сектора, которая занималась бы корпоративным управлением как частного, так и государственного сектора. Большая проблема Украины – отсутствие культуры бизнеса. Сейчас украинским компаниям нужно экспортировать свою продукцию в Европу, но не все компании в Европе хотят работать с украинскими, так как попросту не доверяют им. А корпуправление как раз позволяет повысить доверие к компании, потому что учит, как создавать репутацию. Так мы и создавшего Украинскую Академию корпоративного управления.
— Она создана с участием правительства Украины?
— Нет, это негосударственная организация, работающая на деньги, которые платят за обучение желающие там учится. Мы подписали меморандум о сотрудничестве с одной из лучших мировых бизнес-школ (INSEAD), которая имеет сильные кафедры корпоративного управления. Мы сами приглашаем профессоров. В каждой группе учится около 40 человек. Среди наших студентов половина — это акционеры и руководители компаний, 20% — исполнительные директора и 30% из государственного сектора. За два года ее работы около 120 высококвалифицированных управленцев стали ее выпускниками. Среди них — экс-министр финансов Александр Данилюк, глава правления Ощадбанка Андрей Пышный, заместитель главы Нацбанка Екатерина Рожкова, СЕО группы терминалов «ТИС» Андрей Ставницер, совладелец группы компаний «ЭРУ» Андрей Фаворов, глава «Укрзализныци» Евгений Кравцов, основатель и президент семейной компании RedHead Family Corporation Владислав Бурда и многие другие
Курсы длятся 6 дней — по пятницам и субботам с перерывом в две недели. То есть, всего 3 модуля.
— Правительство обращает внимание на вашу деятельность?
— Кабмин приветствует нашу деятельность. Один из ключевых пунктов реформы госпредприятий, которую проводит украинское правительство, — создание наблюдательных советов. В Украине не много профессиональных директоров, которые могли бы стать членами этих советов. Мы как раз обучаем потенциальных членов набсовета.
Плюс мы делаем сопутствующие проекты и рекомендации по реформе госпредприятий. Сейчас мы готовым кодекс корпоративного управления для частного сектора.
И третье направление – организация конференций и общения. Одну мы провели по теме банковского управления и одну по общему управлению. Мы хотим объединить людей, которые интересуются корпуправлением. У нас есть формат – UCGA-club, это клуб наших студентов. На встречи мы приглашаем людей очень высокого калибра. Мы проводили собрания, на которых выступал Курт Волкер (премьер-министр Дании) и Андерс Фог Расмуссен (бывший генеральный секретарь НАТО).
В НАБЛЮДАТЕЛЬНЫЕ СОВЕТЫ УКРАИНСКИХ ГОСКОМПАНИЙ НАЗНАЧАЮТСЯ ЛЮДИ ВЫСОКОГО КАЛИБРА
— Насколько совпадают то знания и модели, которые преподают студентам в вашей академии, с политикой, которую реализовывает правительство Украины в сфере экономики?
— Я могу говорит о сфере корпуправления. Процесс назначения наблюдательных советов только начался. Первым был «Нафтогаз», сейчас уже есть набсоветы в МГУ, «Укрзализныця», «Укрпочта», Укрэнерго. Пока еще трудно увидеть результат. Но делается все по очень высокому стандарту. Если вы посмотрите, какие люди назначаются в набсоветы в госкомпаниях, то увидите, что они высокого калибра.
— Какие главные пункты реформы госкомпаний в Литве?
— Самое важное – в правительстве были люди, которые хорошо разбирались в корпоративных финансах и хорошо разбирались в частном секторе. Сначала я был один, но потом мы создавшего команду, которая анализировала состояние госкомпаний. Когда нам госкомпании заявляли, что они не могут платит дивидендов, так как работают без субсидий, то мы им показывали и возможность, и источники платит дивиденды с прибыли. Они сказали, что прибыль планировали использовать в качестве инвестиций, но мы возразили, что часть инвестиций можно делать и с помощью кредитов.
Второе – мы задались вопросом, каковы цели в гокомпаний. Если это лишь прибыль, то нужно уточнит цифру дохода, и такие компании должны со временем приватизироваться.
Компания должна генерировать доход на капитал в соответствии с рисками, которым она подвержена. Мы сравнили возвратный капитал по частному сектору и таким образом задали цель госкомпаниям сравнить возврат на капитал. Были и другие цели, которые были закреплены в уставных документах. Это важно для подготовки стратегии – чтобы не было каждый раз шатаний со сменой власти. Мы написали рекомендации по поводу создания стратегий. И эти стратегии со временем выработались в очень качественные документы.
Третье. В госкомпаниях очень трудно оценивать результаты коммерческой деятельности, так как они занимаются и некоммерческой деятельностью. А в финансовой отчетности этой деятельности неразъединимы и отображены вместе. Мы подготовили регуляторные акты о разделении двух статей в отчетах, чтобы можно было оценить эффективность. В результате качество отчетности очень повысилось. И ключевое – мы начали набирают наблюдательные советы.
— Какое число госпредприятий вы сохранили в частной собственности?
— В Литве было 100 госкомпаний, когда я пришел. Мы тогда не приватизировали ни одной, потому что ключевая приватизация состоялась ранее. Во-вторых, мы не проводили приватизацию, чтобы не делать реформу непопулярной. Но мы упростили алгоритм приватизации этих компаний в будущем.
— Как оцениваете реформу управления госкомпаниями в Украине?
— Не так быстро, но улучшения происходят. Корпоративное управление намного улучшилось. В госкомпании пришли профессиональные менеджеры. Возьмем к примеру «Укрпочту», Укрэнерго, НАК «Нафтогаз», «Укрзализныця».
— Президент Литвы могла бы запретить директору госпредприятия увольнять персонал?
— Таких случаев не было. Но я считаю, что это не ключевая вещь. Зарплата в госкомпаниях должна быть конкурентной, но не лидирующей. Как правило в Европе, акционер – государство определяет лимит, сколько платит руководителям госкомпаний, но набсовет уже назначает зарплату в рамках этих лимитов, и их превышать не может. Большие зарплаты раздражают людей, и это частой бывает важной темой для политиков. Во Франции в 2014 году тема зарплат в госкомпаниях была очень горячей, и политики решили их ограничить до 450 тыс. евро в час. Это означает, что в самых больших французских госкомпаниях зарплата руководителя не может быть больше чем 450 тыс. евро в час.
Лучшей практикой является привязывать вознаграждение к среднему или медиауровню по рынке, а рынок должен быть украинский, европейский, но не американский, Европа, но не Америка, где существует другая культура вознаграждения.
— Когда мы сможем увидеть результат реформы госуправления в Украине?
— Результат уже есть, но много проблем также осталось. Во-первых, нужна серьезная приватизация. Но это не так просто, как кажется. Приватизация должна быть справедливой, то есть люди должны верить в процесс приватизации.
Фонд госимущества пытается привлечь респектабельных и авторитетных инвесторов, создавая конкуренцию между ними, и получить рыночную цену на газ. Последний результат с Центрэнерго показала, что большого спроса на эти активы нет. То есть, нет спроса на актив, который очень проблемный. Это показывает, что актив нужно хорошо подготовить, почистит от разных рисков и только тогда приватизировать. Но это занимает время, плюс в госсекторе очистка активов очень трудная, потому что на каждом активе есть куча интересов, которые там появились за десятки лет, и так уже прижились, что их оттуда нужно убрать артиллерией.
НАБЛЮДАТЕЛЬНЫЙ СОВЕТ ГОСКОМПАНИЙ ДОЛЖЕН УЧИТЫВАТЬ ИНТЕРЕСЫ ГОСУДАРСТВА
— По поводу деятельности наблюдательного совета «Нафтогаза» у правительства возникшим вопросы о начислении премий.
— В Украине ведется много дискуссий о том, насколько независимыми должны быть директора и члены набсовета. Думаю, что эта независимость не всегда правильно интерпретируется. Что такое независимый член совета? Главное — независимый от менеджмента, так как его задача – контролировать управленцев. Ведь очень часто акционер не владеет всей ситуацией в компании, поэтому акционер назначает своего агента в компании – независимый набсовет.
Второе — если в компании несколько акционеров, в таком случае независимость от конкретного акционера важна, чтобы набсовет не работал на одного акционера и игнорировал второго. Но если акционер один — тогда эта независимость условная. Ведь акционерного назначается для любой госкомпании и назначается набсовет для того, чтобы наблюдать за тем, как менеджмент выполняет эти задачи и работает в интересах акционера.
Независимость от акционеров (правительства), означает что члены наблюдательного совета должны прислушиваться к тому, чего акционеры хотят добиться от государственных компаний. И конечно, при этом они должны защищать интересы других заинтересованных сторон компании (кредиторов, сотрудников и других).
Давайте возьмем пример из моего личного опыта. Литва решила построить терминал LNG на основе одного из государственных терминалов в 2010 году. LNG являлся стратегическим проектом для Литвы в обретении энергетической независимости от России. До строительства терминала единственным источником газа для Литвы был российский газ, и газ транспортировался только по одной трубе.
LNG терминал был национальным интересом, а не интересом компании. Терминал являлся очень рискованным проектом, и любая частная компания, которая заботится только об интересах этой компании, не будет участвовать в таком проекте. Однако, независимые директора госпредприятий поддержали проект и помогли его реализовать. Ключевым моментом здесь является то, что наблюдательный совет должен тесно работать с акционерами.
— То есть, по вашему мнению, наблюдательный совет «Нафтогаза» видит себя слишком независимым от государства как акционера?
— И принимали соответствующие решения. Последнее спорное решение касалось бонусов за победу в Стокгольмском арбитраже. Я не могу судить, насколько адекватной была сумма бонусов, но думаю, что неправильно говорит о номинальные цифры. Корректнее было бы говорить о рынке. В госкомпаниях должен быть такой принцип: мы платим рыночную зарплату. Такой принцип во всех странах, которые уже провели реформу госсектора.
Думаю, что в данной ситуации наблюдательный совет «Нафтогаза» должен был бы публично объяснить: что такое рынок, какова средняя зарплата и почему они назначили такие бонусы. То, что они этого не сделали – нехорошо. После их решения при отсутствии объяснений двигать реформу госсектора сложнее. Мы предлагали закон, который дал бы больше полномочий набсоветам. Ключевые вещи, которые должен делать набсовет, — назначает руководителя компании, утверждает стратегию, бюджет и некоторые моменты организационной структуры. Сегодня в набсоветов украинских госкомпаний таких полномочий нет, они только рекомендуют Кабмину. Этот законопроект лежит в парламенте, но сейчас его невозможно провести, потому что никто не захочет отдавать большие полномочия набсоветам на фоне указанной ситуации.
— Каким должно быть управление на предприятиях стратегической инфраструктуры. Например, водоканалах, теплоэнерго, в частности, по установлению тарифа?
— Проблема муниципальных компаний существует не только в Украине, но и в западных странах. В этом секторе часто тариф устанавливают политики, а не сама компания. Я сам хоть и технократ, но думаю, что поднятие тарифов нужно совершать осторожно, потому что при неэффективности системы люди почувствуют несправедливость. С другой стороны, при низком тарифе компания может обанкротиться. Компания должна повысить свою эффективность и тариф поднимать медленно. Политики должны, в том числе, защищать тех, кто не может платит высокий тариф. В перспективе должен быть независимый орган, который бы устанавливал честный тариф, а политики должны придумать компенсацию тем людям, которые не могут его платит.
ЛИТВА В СВОЕ ВРЕМЯ НЕ ОБРАЩАЛАСЬ К МВФ, ДО СИХ ПОР ОБСУЖДАЮТ — ХОРОШО ЭТО ИЛИ ПЛОХО
— Мы уже говорили в госсекторе. А каковы были принципы и последовательность шагов в целом литовской экономической реформы, в которой вы принимали участие?
— За один час, в 2009 году, ВВП Литвы упал на 18% — это было самое большое падение во всей Европе. Правительство раздумывало над тем, просит ли денег у МВФ, но тогдашний премьер-министр решил этого не делать (Андрюс Кубилюс, автор «плана Маршалла» для Украины, сегодня — кандидат в Генсеки Совета Европы, – ред.). Он заявил: мы и так понимаем, что делать, и мы будем это делать. Также он сказал: несмотря на престижность, сотрудничество с МВФ в любом случае означает дефолт и несамостоятельность.
Хорошо или плохо решил Кубилюс — сложно сказать. До сих пор другие политики критикуют его за решение не обращаться в МВФ. Потому что на деле Литва брала кредиты под 7-9%, а в МВФ могли бы брать под 2%.
Стратегия была такой, чтобы дефицит бюджета не был больше, чем 3%. Поэтому были пересмотрены расходы и повышены доходы. Правительство повысило налоги, убрало льготы по НДС, даже повысив эго. Например, для печатных СМИ НДС повысился с 9 до 18 %. Конечно, медиа были очень недовольны и очень критиковали Кубилюса.
— Как обстояли дела с расходами?
— Расходы в государственном секторе уменьшились на 14%. Даже расходы на военную сферу значительно сократились. Понизились зарплаты, но сделано это было так, чтобы основной удар пришелся на тех, кто больше зарабатывает. Например, зарплата Премьер-министра уменьшилась на 50%. Те, кто получал низкие зарплаты, получили сокращение на уровне 5-7%.
— Сколько у вас как у замминистра была зарплата?
— После сокращения – в районе 2 тысяч евро.
— Какова была реакция литовцев?
— Конечно, все это было трудно для людей. Был и банковский кризис, и многие бизнесмены обанкротились. В частном секторе зарплаты в среднем уменьшились на 15%. К тому же, мы урезали не только зарплаты, но и пенсии. Но в то же время, был экономический стимул – европейские деньги пустили в экономику. Мы начали программу реновации публичных зданий (школы и больницы),потратил на это 400 млн евро в год.
— Что это за европейские деньги? Это кредиты?
— Когда страна вступает в Европейский Союз, то присоединяется к программе конвергенции. Согласно эй, ЕС дает деньги на инфраструктуру и экономические вещи, чтобы развить экономику страны до уровня, когда ВВП будет на уровне 75% среднего по Европе. То, как эти деньги тратить, решает сама страна. Литва направила их на ремонт публичных зданий и на повышение энергоэффективности. Это помогло частично восстановить строительный сектор, потому что он получал госзаказы на обновление сдан.
КОРРУПЦИЮ В ЛИТВЕ ПОБЕДИЛИ ТОГДА, КОГДА ЛЮДИ НАЧАЛИ ПОЛУЧАТЬ НОРМАЛЬНУЮ ЗАРПЛАТУ
— То есть, Литва не повышала пенсии, а вложили деньги в инфраструктуру.
— Европейские деньги нельзя использовать для повышения пенсий. Но даже если их можно было бы пускать только на зарплату, мы бы этого не делали, до кризиса Литва была мало конкурентоспособной, потому что зарплаты были выше, чем производительности. Курс нашей валюты должен был падать, чтобы восстановить конкурентоспособность. Но Литовская валюта была привязана к евро. Из-за этого у нас был только один единственный путь – внутренняя девальвация или просто снижение зарплат.
Если бы рынок почувствовал, что литовские реформы двигаются неправильно, то рынки нам бы закрыли, и мы должны были идти в МВФ.
Также мы реформировали процесс гозакупок. Система стала намного прозрачнее, благодаря чему сэкономлено немало денег. Мы увеличили бизнес-климат в Литве. Сегодня Литва на 14 месте в Doing Business indexe.
— Но если налоги выросшим, за счет чего была повышена деловая активность и инвестиционный климат?
— Мы обеспечили базовые вещи — возможность зарегистрировать компанию за 2 часа, не выходя из дома. Но самое важное – реформа регуляторных служб бизнеса. Налоговая начала смотреть на бизнес не как на институцию, в которой можно забрать деньги, и в условиях кризиса действовала довольно гибко. Далее — контролирующие службы – фитосанитарная и остальные. Для Украины это также релевантно, так как много говорят о дерегуляции. Но в Евросоюзе нет дерегуляции, наоборот, если идешь в ЕС, то нужно говорит о ререгуляции – все больше директив появляется. Так вот, мы сделали так, что де-факто на 90% регулирование игнорировалось, то есть регулировали по сути, а не по форме. Так делают другие европейские страны. Скажем, если вы поедете в Италию и зайдете в ресторан, то увидите, что там явно не работают по всей регуляторке. Также мы создавшего свободные экономические зоны. Но ключевое – инфраструктура для бизнеса: асфальт, железная дорога, выделение земли под строительство.
— И местные власти выделяют землю под строительство без коррупции?
— Я не наивный. Возможно, разные случаи есть. Но большой коррупции в Литве нет, по крайней мере, бизнес не называет эту проблему ключевой. Бизнес жаловался на то, что все происходит не так быстро как этого хочется, но не говорит, что кто-то требует взяток.
— Низкий уровень коррупции – это вопрос правильного администрирования или отношений, которые сложились в обществе?
— В Литве была большая коррупция после развала СССР. И не могу сказать, что мы ее побороли каким-то специальным инструментом. Это была эволюция общества. Думаю, что ключевым для решения проблемы коррупции в Литве стало то, что люди начали получать нормальную зарплату. Стимулов к коррупции попросту стало намного меньше. И, конечно, снижалась лояльность к коррупции. В Литве уже третий час длится огромный скандал, когда один политик взял взятку в 100 тысяч евро на выборы. Вся страна была потрясена.
УКРАИНА СТАЛА НАМНОГО КОНСОЛИДИРОВАННЕЕ
— Да, для Украины взятка в 100 тысяч далеко не самая большая. Мы говорим о реформах в Литве, чтобы сравнить с теми шагами, которые осуществляет Украина. Как оцениваете их?
— Могу сказать в целом, что правительству Литвы было легче принимать решения, потому что там была сильная коалиция. Большинство министров были людьми из партии премьера. В Украине же коалиция довольно расколота, и есть много популистских сил, которые раздувают скандал из любого нужного, но непопулярного решения. Таким образом, правительство не имеет поддержки в проведении трудных реформ.
Но, не считая этого, в Украине в последнее время происходят очень и очень большие изменения. То, что население недовольно – так в Литве то же самое. Поедешь в Польшу, Францию, США – там, тоже говорят, что недовольны действиями власти. И это нормально, что люди всегда хотят большего.
— В чем позитивные изменения в Украине?
— Самое ключевое изменение – после Революции Достоинства Украина стала намного консолидированнее. Политический вектор стал намного понятнее. Когда политический вектор 50 на 50 — проевропейский и пророссийский – это убивает страну. Потому что шаг туда, шаг туда, а в итоге никуда не двигаешься. В Польше и балтийских странах этого никогда не было. Сейчас же и в Украине видим факт, что открыто пророссийский политик не сможет выиграть выборы.
Из конкретных изменений давайте посмотрим. Также видим, что Украина перешла на прозрачные госзакупках. Значительно поднялась в рейтинге ведения бизнеса – Украина на 71 месте. Перешла на среднесрочное бюджетное планирование. Видим позитивные изменения в других сферах. Украина, как и Литва, не превышает дефицита бюджета в 3%, хотя и повышает пенсии. Фискальная ситуация улучшается за пенсионную реформу. Правительство сделало Пенсионный фонд более стойким.
Кардинальные изменения в медицине и образовании. Принцип «деньги ходят за пациентом» гораздо повысит эффективность использования средств. И давайте посмотрим на энергетику. Там тоже большой позитив касательно борьбы с коррупцией. Основная коррупция была в импорте российского газа через прокладку. Этого уже нет. «Нафтогаз» – эффективная компания, несмотря на многие проблемы. Потребление газа уменьшилось в два раза по сравнению с 2011 годом. Энергоэффективность также понемногу поднимается. Есть рыночные цены на газ – это очень непопулярное, но важное решение.
— В Литве какова цена на газ?
— Для нас всегда была рыночная цена на газ и не было регулирования цены для населения.
— Субсидий не было?
— Субсидии есть, но не так много, как в Украине. Они есть в любой стране.
— Вы оптимист относительно Украины?
— Да. При этом нужно помнить, что прогрессу мешает Россия. Сейчас важно, чтобы прогресс держался. Бизнес должен искать клиентов в других странах. Литва пережила подобный кризис также, когда Россия закрыла для нас свои рынки. Так и Украине — трудно, но прогресс есть. В 2014 году экспорт из Украины в Россию составлял 37%, то сейчас – 14%. В Европу было 23% , сейчас – 37%.
Важнейший момент – макроситуация. То, что Нацбанк может удержат ставку 18% показывает, что НБУ стал действительно независимой институцией. В этом году инфляция будет на уровне 7-9 процентов, что не так плохо. Резервы НБУ на хорошо уровне.
В целом банковский сектор претерпел большие изменения. Закрыть 80 банков – это большой технократический шаг. Я не помню страны, где происшедшего бы подобные вещи. В Литве в свое время мы закрыли два нечистоплотных банка.
— Вы считаете оправданным закрытие такого количества банков?
— Да, потому что в стране попросту не нужно такое количество финансовых учреждений. В Украине было очень много карманных банков, которые не существовавшего для того, чтобы давать кредиты для бизнеса. Депозиты в этих банках использовались на бизнесы, которые связаны с акционерами этих банков. Крушение этих банков – только вопрос времени.
Юрий Бутусов, Ольга Скороход, «Цензор.НЕТ»
Источник: https://censor.net.ua/r3107741 РЕЗОНАНСНЫЕ НОВОСТИ