С 2014 года Гриша воюет за независимость Украины в батальоне «Айдар». После нашей победы планирует заняться туристическим бизнесом и возит в Украину людей со всего мира, популяризируя и показывая красоты страны, которая стала ему родной.
Чтобы поговорит со мной, Григорий с собратьями выехал с позиций в окрестностях Горловки. Приглашать к себе не решился – слишком опасно. Мы начали разговор, даже не заказал кофе, потому что ребята торопились вернуться обратно. «Враг не дремлет. В нашем подразделении сержант получил контузию, от пули снайпера погиб побратим, еще одного он ранил в живот… А после близкого разрыва снаряда в нашем взводе еще были контужены сержант, командир и гранатометчик. Пока они находятся на лечении, оставшимся приходится их заменять, поэтому спим очень мало, а работы много», — объяснил свою торопливость Григорий и, как только я выключила диктофон, «айдаровцы» вскочили в машину и умчались на линию огня.
Израильтянин извинился, что не готов давать интервью по-украински. Усталость и ежедневный риск, плюс недосыпание приводят к тому, что ему требуется больше времени, чтобы подобрать нужные слова. Но чтобы читатель услышал и понял интонации этого удивительного бойца за нашу независимость, я специально оставила украинские слова, которые он употреблял в своей речи.
«ДИРЕКТОР КОЛЛЕДЖА, В КОТОРОМ Я УЧИЛСЯ, ПОДПОЛКОВНИК ЗАПАСА, ЖЕСТКИЙ ПОДРЫВНИК, УЗНАЛ, ЧТО Я ВОЮЮ ЗА УКРАИНУ, СКАЗАЛ: «БЬЕШЬ РУССКИХ? БЕЙ, КОСЫ»
— Свой боевой путь в Украине я начал 6 февраля 2014 года. До этого жил в Европе, в основном в Испании. До 2013 года про Украину практически ничего не знал. Первый раз гостил здесь, когда путешествовал по Европе автостопом. Ехал из Берлина на Москву, и моя дорога пролегла через Киев. Думал побыть сутки, но задержался на две недели. За это время у меня появилось много знакомых, которые и позвали меня в 2014 на помощь.
Я попал на баррикаду на Крещатике, когда жгли БТР. Под утро 19 числа я был контужен. Меня эвакуировали. Тогда же боялись, что Майдан зачистят, поэтому меня, как и большинство пострадавших, отвезли на квартиру, где прятали не тяжелых раненых. Мы приготовились к дальнейшему сопротивлению. Когда уже стало понятно, что власти сбежали, помогал студентам, был в охране министерства науки и образования. Студенты тогда своего добились, министром пришел Сергей Квит. Но тут стало ясно, что в Крыму началась российская агрессия.
Меня начало бесить именно поведение России, ее манипуляция антисемитизмом. Плюс, как бывший израильский солдат, я хорошо понимал, что отказываться от своих военных, использовать формулировку «их там нет» — как раз в духе этой страны. Последней каплей для меня стала ситуация, когда из-за российского оружия погибла элита израильских войск: десантники, горная пехота, боевые инженеры и пострадали многие простые бойцы и граждане. И это спонсорство до сих пор продолжается. Так называемые ЛНВ и ДНР — это тот же западный берег Иордана и сектор Газа. Спасибо. Я это уже видел. Не хочу повтора всего этого в Украине.
Когда я путешествовал по Европе, видел русское сообщество, оно всегда меня бесило. Не только как человека, но и как историка. Про Московию известно одно, а они рассказывают совсем другое, перевирая факты, передергивая их. Плюс русский менталитет жить, как раб, — это зоновское тупоголовое понятые. Мы, украинцы, вильные. И всегда были такими. Давайте даже не Тараса Григорьевича вспомним, а Котляревского:
Господ за то там мордовали
И жарили со всех сторон,
Что людям льготы не давали
И ставили их за скотов.
Мы свободолюбивая нация! Понятия «анархия» и «махновщина» коммунистами специально извращены. На самом деле анархия — это окопное право козачества. Как бандит может контролировать одну пятую территории Украины и иметь сильнейшую разведку? Это я говорю о Махно. Я по образованию историк-археолог. Изучал европейскую историю, Ближний Восток. Чтобы понять, как следует то, что здесь происходит, начал изучать, откуда что пошло, где корни. И увидел цельную идею независимости Украины, ради которой нужно жить и стараться побеждать.
Да, можно сказать, что я русофоб. Потому что я против системы рабства. Человек должен развиваться, идти вперед, а не ограничивать себя осознанно. Я занимался промышленным альпинизмом, туризмом, траловой рыбалкой, был курьером. Работа должна доставлять удовольствие – главный мой принцип. Если бы не уехал из Израиля, открыл бы турфирму. Хотел показывать людям Иерусалим, Капернаум, Цезарию, Киперианское море, тусовочный Тель-Авив, римские саркофаги. Эта мечта теперь немного трансформировалась. Хочу получить гражданство до Нового года, потому что пообещал отвезти своего командира на Мертвое море, показать в Иордании Петру и Акабу. Кстати, в этой стране любят украинцев и не любят русских. Что нам тоже подходит.
Если человек много путешествовал, он начинает ценить свою землю. После армии хочу заняться именно этим. Сделать проект про Украину похож на программу «Мир наизнанку», но в нашем, украинском, смысле. Рассказывать: здесь были казаки, здесь УНР, здесь махновцы, здесь черные запорожцы. Человеку, который знает свою историю и землю, не нужны громкие лозунги. Московиты именно это и пытаются уничтожить в каждом человеке: его самоидентификацию. То же самое они пытались сделать с еврейским народом. Но у них не получилось, потому что то их перехитрили.
— Нам тоже нужно перехитрит врага или все же победить?
— Победить! И перехитрит. По-другому они не поймут.
В 2014 году я понял, что должен быть здесь, в Украине, и записался в 32-ю сотню самообороны Майдана «Бандерштадт». Там познакомился с Александром Пискижовым, позывной Итальянец. Он был командиром «Золотой роты» «Айдара». И погиб на 32 блокпосту. Он одним из первых пошел прорываться к своим в окружение. Мы размышляли, сколько наши бойцы там еще продержатся: несколько часов или до вечера. А он сказал: «Если я не привезу им БК и воду, им крышка». И пошел на верную смерть. Он совершил настоящий подвиг. Итальянец всегда был такой.
— Вы понимали, что здесь начинается полноценная война?
— Нет. Думал, сейчас быстренько все поменяем, скинем оковы совка и все наладится.
Мое детство прошло экрану для выбора элемента поблизости от ливанской границы. А там каждый житель знает, что такое «Катюши», «Грады» со стороны Ливана. Нам не привыкать… Директор колледжа, в котором я учился, подполковник запаса, жесткий подрывник и при этом религиозный человек, узнал, что я воюю в Украине, сказал: «Бьешь русских? Бей, косы». Человек с 1976 года на израильских фронтах, он рассказывал нам о ливанскую фалангу, о операцию 1978 года…
Помню, как нам в армии приводили инструкторов, у которых на пистолетах стояло несколько крестиков – ых ставили сбитые русские МИГи. Они рассказывали нам о судном дне, когда новая советская техника массово была брошена на Израиль из Сирии и Египта. Московит злой враг, его нужно давить по всем периметрам. Как израильтянину, мне это хорошо известно.
«МОЯ СЕМЬЯ СО ВСЕХ СТОРОН ЕВРЕЙСКАЯ»
— С какого возраста вы живете в Израиле?
— Прожил там с 9 до 29 лет. В 90-м году мама с отчимом уехали в Израиль из Ленинграда.
— В вашей семье кто-то имеет отношение к Украине?
— Дедушка по маминой линии воевал на украинском фронте в противовоздушной обороне, в авиационной разведке, дошел до Румынии. Мои прадед и прабабушка, родители деда моего отца, из Украины. Прадед Яков Лейбович Шапиро 1886 года рождения. Жил в Киевской губернии. В 1912 закончил киевский политехнический институт, изучал аграрные науки. Он был женат на Доре Фейгель из Керчи. У них была типография в Житомире. Но покинут Украину ему пришлось в 1919 году из-за коммунистов, потому что состоял в запрещенной еврейской организации. Людей арестовывали за то, что они открывали еврейские школы, хотели знать свои корни. Арестовывать за открытую книгу? Это то, о чем мы читали в книгах «247 градусов по Фаренгейту», «1984»…
Бежали мои предки в Грузию. Там родилась бабушка. Она вышла замуж за моего деда, который родился в Баку. В честь него я и был названа. Его семья родом из Ставрополя.
По маминой линии все жили в Белоруссии, Гомеле, и Пскове. В 30-х годах мои дед и бабушка переехали в Ленинград.
Со всех сторон моя семья еврейская.
Я прекрасно помню своего дедушку-ветерана. И он никогда со своими друзьями не бухал и не орал о войне, которую они пережили. Они всегда вели себя скромно, потому что в первую очередь для них важна была память о погибших, о том, что сражались по принципу «Ни шагу назад». И гибли за клочок земли по 20 человек из 50… А вот это победобесие, которое мы сейчас наблюдаем в России, специально насаждают.
— Когда для вас здесь началась война?
— 15-16 мая Итальянец с ребятами поехал в «Айдар», а я присоединился к ним 19-го. Тогда в первых айдаровцев было такое настроение: разобьем эту гыдоту и по домам.
Итальянец и его брат были помешаны на козачестве. Еще в советское время они сбивали радянские прапоры и вешали желто-блакитные. Патриотизм и заставил их идти вперед рады Украины. Я был в период освобождения Счастья, когда освобождались города… С этого все для меня и началось. А после смерти Итальянца я понял – никуда не уйду отсюда, пока не победим. Я себя проклинал, что не был рядом с ним в тот момент.
Итальянец посередине. Снимок сделан за пару дней до его гибели
Сейчас я служу уже второй контракт. И чем дольше нахожусь в Украине, тем лучше понимаю, что мне есть ради чего жить. Не могу это объяснить. Но я веду борьбу не только в окопах, но и против лжи, которая играет на больной теме Второй мировой войны.
Знаете, когда мне не понравилось жить в Израиле, я развернулся и уехал оттуда в Барселону. Так должны делать и те, кто недоволен Украиной. Зачем Россию звать сюда, в независимую страну? Покупай билет и уезжай на все четыре стороны.
— А наша теперешняя политическая ситуация вам нравится?
— Уже нельзя отступать! Мы начали борьбу, я дал присягу, поставил на себя клеймо, что я — зэсэушник. Теперь это моя работа. Кроме того, только так я могу доказать, что я гидный этой страны, поэтому отдаюсь по максимуму. Мечтаю, что в этом году получу паспорт и смогу выучиться на журналиста, потому что словом тоже можно победить врага. Я не привык бросать дела на полпути, привык идти до конца. За это говорю «спасибо» тем, кто меня воспитал.
«БОЛЬШОЙ МИНУС УКРАИНЫ В ТОМ, ЧТО МЫ ПРОИГРАЛИ ИНФОРМАЦИОННО»
— В чем разница нашей войны и то, которая продолжается в Израиле?
— Большой минус Украины в том, что мы проиграли информационно. Здесь, на войне, можно надеяться только на своих побратимов. В Израиле, даже если ты попал в беду, знаешь, что на твое спасение бросят все силы. Там проще с открытием огня. Если бьют своих, никто не спрашивает разрешения у командования. Без проблем может пойти в ход тяжелая артиллерия, когда по связи проходит сообщение: наших убивают.
Меня страшно возмущает и злит то, что произошло в Италии с Маркивым. Это полный беспредел. Макаронники пророссийские! Это удар по всей европейской демократии. Мне обидно, что в руках россиян есть наши пленные с 2014 года. Надо освободить их всех!
— Насколько вас удивляют люди, которые пришли в «Айдар»?
— Это мне напомнило истории 1948 года, когда Израиль основывался. С кораблей спускались самые разные люди: профессор, слесарь, уличный хулиган, участковый. И все шли вместе, их объединял дух, воля, пробуждение. Все это сохраняется до сих пор. Это я увидел и здесь. Простой хипан идет в армию и вскоре становится мехводом САУ, единственным, чья машина выжила в лобовом столкновении с танком… Простой человек, который любил путешествовать, смог спасти свою залог и 18 дней держаться в окружении против обученного спецназа…
В 2014 году наш батальон воевал в Луганской области, в 2015 я перешел в 93-ю бригаду, был и в 7-ом батальоне ДУК ПС, работал на Донецком направлении, под Песками. В конце 2015 «Айдар» попал в Новгородское неподалеку от Горловки. Вот туда в это подразделение я и вернулся. С тех пор постоянно с «Айдар». В марте 2016 оттуда вышли. В апреле возвратились на линию Александровка-Марьинка. Там мы пробыли до апреля 2017. Переехали в Новолуганск. 7-8 января 2018 вышли оттуда после освобождения Майского и Гладосово. В конце мая зашли под Желобок на Бахмутскую трассу, где показали себя очень достойно, задали жару батальона «Призрак». Нас там тоже не плохо покромсали, были ранены и я, и мой командир. Но мы свою миссию выполнили. Сейчас мы снова здесь, под Горловкой. Зашли в апреле и постоянно даем жару врагу.
— Насколько вам стали близки и дороги эти области?
— Честно? Луганская область мне более благоприятное. Простите, не хочу никого оскорбить, но там люди более открытые. Донецкие какие-то замкнутые. Здесь напряженнее себя чувствую. С 2010 по 2012 год я работал в Москве. И там пересекался с людьми из Луганска. Уже тогда отметил для себя, что это свободолюбивые люди.
В отпуске люблю путешествовать автостопом. Таким образом проехал пол-Европы, Израиль, европейскую часть России. В таких поездках и узнаешь людей. В прошлом году ночью тоже ехал с войны, остановил машину на дороге, а водитель сам меня спросил: «Ты видел номера?» «Нет», — ответил. «Я донецкий». – «И что? А я эду из Луганской области, из «Айдара». – «О! Спасибо вам».
— Русский язык в вашей семье всегда поддерживался?
— В 9 лет я приехал в Израиль, выучил иврит, английский, знаю испанский. По-русски мы всегда дома говорили. Сейчас у меня проблема в том, что в голове — смесь языков. И в украинском у меня не тот акцент. Плюс сейчас период адреналина. Чтобы высказаться по-украински, мне нужно подумать. Бойцы сами просят: «Командир, переходы на русский, чтоб мы быстрее тебя поняли». А бумаги все заполняю по-украински, справляюсь с этим. И очень хорошо понимаю украинский.
— Как вы получили ранение?
— Это была околица Желобка. Мы стояли на злобной позиции, которую 23-го августа штурмовали, враг пытался занятий наши позиции. Я как раз был в отпуске. Побратимы отбивались, у нас были погибшие и раненые. Когда я вернулся, меня хотели перевести оттуда, но я отказался, и командир взвода попросил: «Оставьте человека, который знает позицию». Меня и оставили. На посту меня подловил вражеский снайпер. Я наблюдал за врагом с близкого расстояния. Пуля попала в ногу, кость, слава Богу, не задела. Хук, мой командир, вывел меня с позиции и вернулся управлять боем. И его контузило, тоже пришлось эвакуировать. Но враг тогда получил по заслугам. 12 декабря я вернулся обратно.
— Кто вы по военной профессии?
— Пехотинец… Пехота особого назначения. Я ношу коричневый, как земля, берет бригады «Голаны». Но герб на нем украинский. Я же здесь сейчас служу! Девиз бригады «Голаны»: «Мы элита так же, как десант». Но я бы никогда не делал отборочные курсы в бригаду. Я возьму любимого человека и сделаю из него элитного бойца. Бригада существует с 1948 года, она возникла еще до основания страны, самая старая и самая жесткая. Ее принцип: «Сначала атакуй — потом думай». Братство и дружба в ней очень важны. Там мне служилось так же хорошо, как и в «Айдаре». Мы все тут друг за друга, понимаем, какая у нас цель. Мы не будем ныть и плакать. Помянем наших друзей и продолжим свою борьбу, чтоб все это было не зря. Нужно набраться терпения, идти вперед.
— Что говорят ваши друзья и семья в том, что вы воюете в Украине?
— Своего родного отца я не знал до 2015 года. Он сам нашел меня после того, как обо мне вышла статья в израильской газете. Он дружил с кем-то из газеты и смог быстро меня найти. Он семейный врач, медик резерва. Отец прекрасно меня понимает, уважает мой выбор.
Мой круг общения значительно изменился. Друзья разделились в своих мнениях. У меня есть подруга из Питера, так она говорит: «Дави этих москалей». А друг из Севастополя обзывает меня карателем и фашистом. Все поменялось, перевернулось, переигралось. Но я рад этому. В таких обстоятельствах открывшемся истинные лица многих. Человек познается в беде.
— Когда последний раз были дома?
— Мой дом — вся Украина. Я живу в Днепре и в Киеве, есть скромное городок на Западной Украине. Я уже дома, но хочется быть наравне с гражданами страны. У нас хорошая конституция, только люди забывают ей пользоваться. А мой израильский паспорт давно просрочен…
— Украинскую историю изучали уже здесь?
— Интернет в этом очень помогает, информация доступна, только думай и сравнивай. Я прочитал «Москва ордынская», «Страна Моксель», рукописи о гражданской войне, лекции по украинской истории. Украинцы всегда вызывали уважение у других народов. Казаки известны везде — ым памятники стоят по всему миру. Конституция Пилипа Орлыка самая демократичная. А возьмите русскую историю, уберите оттуда евреев, украинцев, кавказцев и их достижения. Чем они гордятся? Кокошник, Чебурашка, Водка? Кокошник — монгольское украшение. Балалайка – Казахстан. Матрешка – японская игрушка. Водку финны распространили. Украина – это Сикорский, Шевченко, Котляревский. Украинцы такие плохие, а в мире занимают четвертое место по праведникам. Я встречался с четырьмя бойцами, чьи родители — праведники мира и их имена находятся в Яд ва-Шеме!
— Вы носите позывной…
— Еврей.
— Не обидно?
— Нет. Это же правда.
— Вы подавали документы на получение гражданства?
— Да, собрал все необходимое. Есть слух, что они с 2017 года лежат в Администрации президента, но им почему-то не дают ход. Но я все же надеюсь, что стану гражданином Украины. Для меня это важно так же, как и победить в этой войне.
Виолетта Киртока, Цензор.НЕТ
Источник: https://censor.net.ua/r3146222 РЕЗОНАНСНЫЕ НОВОСТИ