Об экс-боссе Коломойском, строптивых «Плюсах», о Зеленском в Бабьем Яре и всевозможных лобби в парламенте. А также о компенсации долгов чернобыльцам, дополнительных полномочиях СБУ, подковерной игре вокруг правоохранительных органов и о том, сколько миллиардов потеряет бюджет в этом году.
Если ты несколько лет проработала на канале «1+1», а этим летом была избрана в Верховную Раду по протекции партия «Слуга народа», — будь готова к тому, что в своих парламентских раскладах Фейсбук, коллеги и эксперты будут с уверенностью называть тебя «человеком Коломойского».
Об этом и многом другом мы побеседовали с нардепом Ольгой Василевской-Смаглюк.
В парламент Ольга прошла, победив на 96-м мажоритарном округе. Работает в Комитете Верховной Рады по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики. Если добавить к этому журналистский стаж в газете «Дело» и на тех же «плюсах» — неудивительно, что к сантиментам и чрезмерному доверию нардеп Василевская не склонна. Не зря же говорит в этом интервью: «В каждом законопроекте я пытаюсь понять, кому это выгодно. Своих помощников прошу дать мне эту информацию. Поверьте, в каждом комитете, и в нашем тоже, есть лоббисты табака, сои, рапса, телефоны и т.д».
Говорит с таким человеком всегда интересно. Мы и поговорили.
«ПОЛУЧИЛОСЬ ТАК: ПОС МЕНЯ НЕ ЧЕЛОВЕК КОЛОМОЙСКОГО, А В РЕЗУЛЬТАТЕ ВСЕ МЕНЯ СЧИТАЮТ ЧЕЛОВЕКОМ КОЛОМОЙСКОГО»
— Уже по традиции мы спрашиваем депутатов «Слуги народа», кто предложил им баллотироваться в парламент. У всех разные ответы. А кто предложил тебя?
— Я уже несколько раз комментировала это во время избирательной кампании. Был солнечный летний день. Пила кофе на улице возле нашего телеканала. Мимо проходит Саша Дубинский. И в легкой дружеской беседе сообщает: я баллотируюсь против Кононенко, а ты почему не идешь в депутаты? Отвечаю: я даже не думала об этом. Но интересная мысль, а не попробовать ли? И действительно — подала свои документы через сайт, собрала все указанное по списку: анкеты, биографии, резюме, список ассоциированных лиц. Все-все-все.
— Много пришлось заполнять?
— Да. Причем даже на сайте Рады размещено фото, где я в футболке, потому что фотографировалась впопыхах. Сначала со мной никто не связывался. Время спустя позвонил знакомый: человек, как оказалось, ответственный за СН Киевской области. Он сказал, что у него на 96-м округе кандидат отказался баллотироваться. Потому что не хотел ссориться с тогдашним нардепом вот 96 округа — Ярославом Москаленко. И спросил, нет ли у меня сильной кандидатуры на замену. Я говорю: ну, давайте я пойду. Вот так все и произошло.
— Ты говоришь, что этот вопрос тебе задавали в ходе кампании. В какой трактовке? Небось, спрашивали, не лично ли Коломойский предложил тебе баллотироваться? Многие ведь считают тебя человеком Коломойского.
— Вот после этого как раз возник вопрос, чей я человек. Потому что в Киевском областном штабе думали, что я их человек. Но так получилось, что иду я в команде Дубинского, Бужанского, Куницкого. И это — ну что мы будем лукавит? — группа, которую называют группой Игоря Коломойского. И получилось так: пос меня не человек Коломойского, а в результате все меня считают человеком Коломойского.
— Бужанский – мягко говоря, специфический человек. Просоветские взгляды, хамоватая манера поведения (в том числе с журналистами). Тебя не смущает пребывание в одной с ним команде?
— Смущает то, что он резок в публичных высказываниях. В быту он не такой.
— Ты ему об этом говорила?
— Я хочу дорассказать по поводу ситуации со своим баллотированием… Была какая-то суперпоследняя ночь перед съездом, где Зеленский утверждал каждого человека на округ. И даже на следующий день, будучи на съезде, мне не было понятно, выдвигаюсь я или нет. То есть мне так и не дали ответ. И в редакции никто не знал, что я баллотируюсь. Ни Ткаченко, ни Попов. Попов, начальник департамента, тогда был на больничном. И так получилось, что я не могла им об этом сказать, потому что до конца не была уверена, что я баллотируюсь.
— Веселая ситуация.
— И Ткаченко на меня обиделся из-за того, что я его не предупредила. Вышло не очень красиво. Но потом я ему объяснила, почему так получилось.
Что касается Бужанского. Он поступил не по-мужски, обозвав журналистку овцой. Я ему не мама, не жена, чтобы его воспитывать. Если бы такое, не дай Бог, заявил мой муж или племянник, я бы тогда, конечно, имела право делать им замечания в кругу семьи. А с Бужанским мы не друзья, не кумовья. Просто общаемся в Раде и принадлежим к неформальной группе. И это не значит, что я его буду воспитывать, с одной стороны. Но с другой стороны – и выгораживать не буду. Слышала, что его, шутя, называют «бодибилдер-сталинист». Мне кажется, что-то в этом есть.
— Ты упомянула редакцию. Это правда, что по ходу президентской кампании (и отчасти по ходу парламентской кампании) в негламурной части редакции (назовем это так) была очень напряженная ситуация?
— (Улыбается) А я к какой части принадлежу – к гламурной или нет?
— Точно к негламурной. Ты же делала материалы не про то, какого цвета тапочки у звезды…
И была напряженная ситуация. Так вот – правда ли, что большая часть людей не симпатизировала Зеленскому и не воспринимала уклона «Плюсов» в пропаганду?
— Да, правда.
— А правда ли то, что ты и Дубинский были в меньшинстве, что создавало некоторые трения в коллективе?
— Я и Дубинский — это разные коллективы, разные редакции. Мы до этого не взаимодействовали с Сашей вообще. Просто иногда вместе пили кофе и болтали, ничего больше. Что касается редакции именно ТСН… Ну, я не могу сказать, что ровно половина была «за», а половина – «против». Или 70% «за» и 30% — «против». Были люди — и это были люди из руководящего состава, и группа из журналистов первого эшелона, которые действительно не воспринимали Зеленского. И да, они злились на другую часть, которая делала сюжеты о Зеленского…
— Не только о Зеленского. О Порошенко были сюжеты совершенно из ряда вон.
— Но это были проекты Дубинского. Я этого не касаюсь, пускай он комментирует…Так вот, я про Зеленского не сделала ни одного сюжета. Ни за, ни против. Я делала сюжеты, когда появились представители новой власти, когда были назначены начальник Генштаба, новый начальник налоговой. Я брала у них интервью и всегда задавала неудобные для новой власти вопросы о связи с тем же Коломойским, например. То есть у меня всегда была полная свобода. Мне не стыдно ни за один свой сюжет.
— В прошлом тебя не раз называли личным журналистом Коломойского. Рассказывают, что ты была с ним на прямой связи; он мог лично поставит сам задание. Мог позвонить и проконсультироваться, спросить, как дела в коллективе.
— Нет.
— Такого не было?
— Я до этого много общалась с руководством телеканала и с тогдашними депутатами из обоймы Коломойского. Но это было еще когда я работала в газете «Дело», и эта газета принадлежала Пинчуку. Тогда же познакомилась и с Игорем Валерьевичем. Иногда мы созванивались. И я до сих пор ему благодарна за участие в одном личном вопросе. Потом, когда я перешла на «Плюсы», проработала там 8 лет — сделала кучу крутых репортажей. Ни один из них не касался Коломойского и его бизнеса. У меня не было ни одного материала по «Приватбанка», ни одного сюжета по «Укрнафте». А были обычные расследования, которыми гордились в коллективе и среди руководства. Скажем, я знаю, что Игорь Валерьевич отмечал мою работу как хорошую. Но я не слышала об этом напрямую от него.
— Как ты считаешь, насколько его демонизируют? Не секрет ведь, что многие считают эго: а) исчадьем ада; б) Карабасом-Барабасом, который дергает за ниточки Зеленского. В какой мере это правда?
— Насколько я вижу сейчас, таким человеком считают Богдана. А не Коломойского. Коломойский, по моему мнению, влияет на определенные процессы. Он, наверное, Карабас-Барабас для Валерии Гонтаревой, Порошенко. Я могу многого не знать, потому что с ним напрямую не общаюсь. Вот только на последнем Рош а-Шана я недавно видела Геллера и Кипермана. Но Игоря Валерьевича мы там не обсуждали.
— У тебя с детства жизнь плотно связана с Израилем, вы с мужем стараетесь, чтобы дети не забывали своих еврейских корней. Скажи, а что ты думаешь о неприезде Зеленского на Марш памяти жертв в Бабий Яр?
— Правильно сделал.
— Как известно, приехал он позже, частным порядком. Как ты считаешь, это высосанный из пальца скандал? Либо в этом действительно есть какое-то неуважение?
— Об этом заявил раввин Яков Блайх, который последние годы пытается обратить на себя внимание специфическими заявлениями.
Я считаю, что Президенту Украины, который сам является евреем по происхождению, не надо устраивать показуху из еврейских мероприятий. Эму там делать нечего. Он хотел посетить Бабий Яр – и он приехал; тогда, когда считал нужным. А все эти возложения под фоточки и так далее – я, например, там специально не фотографировалась. Считаю, что это вообще не отвечает сущности Зеленского. Он благородный человек. Был зов сердца – приехал. Без камер и свидетелей. Это клиника — фотографироваться у мемориалов и могил.
«ЧЕГО ГРЕХА ТАИТЬ? Я МОГЛА БЫ УЖЕ ЗА МЕСЯЦ РАБОТЫ В ВР НЕЛЕГАЛЬНЫМ МИЛЛИОНЕРОМ ПОЛ»
— Как ты оцениваешь программу правительства, как реалистичную или популистскую? Все отмечают, что написано красиво, но ни аргументов, ни маяков.
— Я очень ценю желание и готовность Кабинета министров общаться с депутатами, потому что это уже дорогого стоит. Особенно для мажоритарщиков. Раньше только некоторые из депутатов могли достучаться до премьера, лоббируя, как называет это Минфин, свои «шкурняки» (субвенции на социально-экономическое развитие). Но в целом план действий, предложенный правительством, меня разочаровал. На встрече депутатов с правительством спросила у Гончарука: «Почему мы станем болеть на 10% меньше сердечно-сосудистыми заболеваниями и на 20% онкологией и почему у нас воздух очистится на 20%? Я хочу, чтобы он очистился на 73%. Откуда вообще такие цифры, с чего вы их взяли?». Это похоже на «за все хорошее против всего плохого». И дело здесь не в статистике, как раз Укрстат работает по лучшим мировым стандартам. Дело в том, как будут достигаться то или иные проценты? Где план?
Как объяснил Гончарук, к каждому пункту плана будет прилагаться документ, который еще предстоит разработать. Там и будет якобы выписано, как достичь всего, что запланировано. Но зачем нам программа без конкретики? В программе хотелось увидеть четкие сроки и цели, какие законопроекты мы должны будем принять, какие новые органы создать или ликвидировать, как это вообще должно происходить. И, конечно, обоснования всем цифрам.
Ко мне после встречи подошел Владислав Криклий с вопросом: «Оль, ну почему вы нас все время критикуете?» Я его очень уважаю, но честно сказала: «Ну как можно было подать такой план? Это же позорище». Пообщалась и с вторым министром. Она мне объяснила, что они собирались подать Гончаруку свои предложения с планом реализации, но он сказал, что этого не нужно делать. Если образно перевести поручение Гончарука министрам, то все выглядит примерно так: напишите мне сочинение на тему «Как я проведу следующие 5 лет». Но если мы это примем, вы же понимаете, что на ч у правительства иммунитет.
— Как премьер объяснил, что конкретика появится когда-то потом?
— Он говорит, что они еще работают.
— Почему ты все-таки приняла программу правительства?
— По поводу программы правительства, я для себя приняла такое решение: я голосовала за Кабмин Гончарука, потому что Зеленский сказал, что это его политическая ответственность. Голосовать за правительство, но не голосовать за программу — непоследовательно. Я решила дать им шанс, в том числе и потому, что состав правительства очень хороший.
— Почему обошли вопрос деокупации Крыма и реинтеграции Донбасса?
— Мне кажется, потому что еще непонятно, как должно быть. Все зависит от переговоров в Нормандском формате, как пройдет следующий процесс передачи пленных и так далее. И первую скрипку здесь играет Офис Президента и парламент, а не Кабмин.
Меня в программе правительства больше интересовали Минэкономики, Минфин, Минздрав, Минэкологии. Все то, о чем спрашивают люди. Например, мы с коллегой планируем на следующей неделе собрать всех депутатов, у которых есть на округе чернобыльцы, идти к Галине Третьяковой (глава комитета ВР по вопросам социальной политики и защиты ветеранов, – авт.), решать, что делать, как помогать. Сейчас на уровне Госказначейства висит 3 миллиарда долгов по решениям судов, в том числе ЕСПЧ, в том числе по невыплатам чернобыльцам. В Бюджетном кодексе написано, что выплачивать компенсации по судебным решениям можно по мере того, как есть свободные деньги. В проекте госбюджета предусмотрено на эти цели 600 миллионов гривен. Это одна пятая. Поэтому я подала сейчас правки, чтобы увеличить эту сумму хотя бы вдвое. За счет тех доходов бюджета, которые явно занижены в проекте госбюджета.
— Но это не покроет даже половину суммы по долгам.
— Но хотя бы что-то. Все говорят, что нет у Минфина сочувствия к людям. Но где брать деньги?
— Как думаете, когда проснется наконец-то это сочувствие к людям? Может, дело в министре?
— Я считаю Оксану Сергеевну, считаю ее одним из лучших министров финансов. Пинзеник таким был, со своим виденьем. У нее тоже есть подход, система ценностей. Она не может всем угодить, эй нужно балансировать.
— Как вообще во фракции проходит обсуждение, за что голосовать?
— У нас есть подгруппы по 15 человек в «Вотсапе», и там голосуем за какие-то спорные вещи. Например, был у нас спорный момент по отмене паевого участия, где мы писали, что не будем голосовать.
— Это у вас такое сигнальное голосование, которое помогает и спикеру, и главам групп не трястись потом, глядя, кто как проголосует?
— Это помогает понять, нужны ли дополнительные консультации. Т.е., у нас по паевому участию были еще дополнительные консультации, где мы пришли к компромиссному решению, что оставляем еще на 1 ч это паевое участие. Потому что 50%, по крайней мере, из нашей подгруппы, не собиралось за него голосовать. В том числе и я. Я писала даже обращение к президенту Украины. Назвала этот законопроект лоббистским, потому что он отстаивает интересы застройщиков. После этого нам удалось принять компромиссное решение. Были спорные моменты и по отмене правок Лозового. Но мы вышли на компромисс. В том числе, и с другими фракциями.
— В правительстве анонсировали дату запуска новой таможни – начало ноября. А как можешь охарактеризовать все то, что сейчас делает Нефедов?
— Мне кажется, что он хочет разобраться who is who там, потому что он не был в курсе и он там человек новый. Оценивать его действия пока не буду, боюсь поспешить. Понятно, что все стоит и у нас будет недовыполнение ужасное по году. Я на встрече с премьером спрашивала, правда ли, что у нас недовыполнение бюджета 100 миллиардов. Гончарук мне сказал: нет, не 100, но есть.
— А сколько?
— Он не уточнил. Мне кажется, что это 20 миллиардов по приватизации, которая полностью провалена. А также ОВГЗ и недополучение средств по импортному НДС по курсу 28, а не 24 гривен за доллар. Кроме того, у меня сосед – импортер, не вникала, какие именно товары он возит, но скаржиться, что все стоит, ничего не двигается.
Я таможней сейчас не плотно занимаюсь, поэтому боюсь сказать, например, что Нефедов бездействует. Здесь два варианта: или переподчинить потоки, или наладить работу. Я думаю, к Нефьодову сейчас стройными рядами идут контрабандисты. Как и к народным депутатам тоже ходят бизнесмены и просят за что-то голосовать, а за что-то не голосовать. Чего греха таить? Я могла бы уже за месяц работы в ВР нелегальным миллионером пол.
— Ты слышала заявления Нефедова о том, что в течение года, если стартовать, условно говоря, с лета, предполагается сменить весь высший и средний руководящий состав таможни на 100%? Во всяком случае, так обещал Нефедов в интервью «Цензор.НЕТ».
— Надо менять не только людей, но и систему. Не все зависит от таможни. Посмотрим, какие функции останутся в СБУ после реформы. Будет ли там департамент «К», функционал по расследованию экономических преступлений. Судя по тому, что назначен Бухарев, все будет. Судя по презентации законопроекта по СБУ – не будет.
— Обещают все отдать в Бюро финансовых расследований. Но в законопроекте о его создании, одним из авторов которого являешься и ты, пока не предусмотрены все инструменты, которые нужны, к примеру, для борьбы с контрабандой.
— Для того, чтобы заниматься борьбой с контрабандой, нужно иметь контрразведку, разведку, все то службы, которых в БФР пока нет. А есть ли политическая воля их увидеть? Думаю, у парламента найдется! Но многие хотят, чтобы детективами БФР были белые воротничком, пушистые ребята, которые будут смотреть в мониторы и говорит, что вот здесь у тебя проблема, здесь у тебя, возможно, украли, а давайте-ка проверим. А как же это проверить, сидя в офисе и глядя в монитор?
— Так что создается? Это не будет полноценный правоохранительный орган?
— С одной стороны, если делать этот орган силовым, то поднимется хай, зачем нам еще один, у нас и так достаточно, бизнес и так недоволен, зачем вы это делаете. Я просто такое уже не раз слышала. С другой, смотря по какой модели мы пойдем. Если он будет под Минфином по тому сценария, который был в законопроекте изначально, это действительно белые воротничком, главное оружие которых — монитор.
— А собственный спецназ БФР тоже решили не создавать из-за отсутствия политической воли? Вы же должны понимать, что если подключить к любой спецоперации полицейский спецназ, как это прописано в законопроекте, может быть утечка информации.
— Да, это один из проблемных пунктов БФР, что пока там нет спецназа. Минфин хочет видеть в Бюро финрасследований интеллигентных людей, по-доброму взимающих налоги. Но это все еще предмет дискуссии, и решать все равно будет парламент.
— Кроме Нацполиции, спецназ есть в СБУ, сейчас создается в ГБР. Его же не обязательно превращать в маски-шоу.
—— Я согласна. Мне кажется, если делать, то уже делать. Но завтра будет стоят митинг бизнесменов, которые будут возмущены давлением.
— Законопроектом, который принят в первом о чтении, предусмотрено, что сотрудники Бюро, по сути, получат доступ ко всем банковским счетам и физлиц, и предприятий. Да, это сделает расследование более качественным и более оперативным. Но есть риск, что потом найдутся те, кто будет информацию просто продавать. Эту норму очень критикуют. Планируете что-то менять?
— У нас есть несколько проблемных блоков в этом законопроекте о Бюро финансовых расследований. Первый – взаимодействие с другими органами, в которых есть информация. В том числе, по доступу к банковским счетам. Мы должны сейчас это все синхронизировать, чтобы орган не ждал по 10-15 дней, пока ему кто-то предоставит ответ на запрос. Это будет, скорее всего, общая консолидированная отчетность, в которой не будет видно частностей, которые нужны будут детективам БФР, чтобы оперативно проводит расследование. Потому что Госфинмониторинг кричит, что предоставление прямого доступа к их данным противоречит FATF и Moneyval, что нас исключат из Эгмонтской группы. Но мы хотим понятий, нас водят вокруг пальца и не хотят давать информацию или действительно будут проблемы с международными партнерами. Мы сейчас привлекаем экспертов, которые будут нам в этом вопросе помогать.
— Международные эксперты участвовали при разработке законопроекта?
— Мы проработали эго полностью и с Консультативной миссией ЕС, с Казначейством США, Посольством США. Сейчас привлеклы эксперта из Института по правам человека. Большинство их поправок учтены. Но еще остались проблемные вопросы, о которых мы говорили. А также вопрос по конкурсу – нужен/не нужен – для главы БФР. Мне кажется, конкурс не нужен. Мы знаем, как они проходят и кого могут избрать. Вспомните, к примеру, Насырова, который пришел в ГФС через конкурс. Но наши американские и европейские партнеры настаивают на конкурсе, потому что для них это признак демократии.
— Почему в законопроекте нет ни общего числа сотрудников, ни размера заработной платы? Если Кабмин определит низкий размер зарплат и недостаточное количество сотрудников, что с этим делать?
— Я в парламенте человек новый. Но с законами и подзаконными актами работала каждый день, будучи журналистом. И меня всегда удивляло, почему у нас законы пишут, как инструкции к сложным игрушкам. Это замечание не касается УПК и УК. Мы в законах не оставляем никакого поля для маневра. Это же значительно ограничивает потом возможности для новосозданного органа. И еще: почему мы не пишем в законах количество и зарплаты для учителей, шахтеров и врачей? Есть подзаконные акты, которыми это будет регламентироваться. Власть заинтересована не повторит ошибку налоговой милиции, это и будет гарантией высоких зарплат для детективов БФР. Что касается количества: та же история. Есть подзаконные акты, которые будут это регулировать. Никто не заинтересован создать орган, который не взлетает. Но если количество записано в законе, потом будет тяжелее увеличить или уменьшить.
— В документе оговорено, что сотрудников налоговой милиции в течение месяца после вступления в силу закона должны уведомить о последующем увольнении. Но вместе с этим вопрос о передаче или закрытии оперативно-розыскных дел и уголовных производств, имеющихся у них, будет решаться только через три месяца с момента запуска органа. Как в таком случае будут передаваться оперативно-розыскные дела и уголовные производства, и кто будет вскрывать и расследовать преступления, связанные с уклонением от уплаты налогов в переходный период?
— Мы получили письмо ГФС с замечаниями, мы их учтем. Никакого провала там не будет. Но проблема действительно есть – в том, как не завалить новый орган всеми темы делами, которые уже есть в производстве у следователей. Поэтому мы учли, что они будут передаваться по решению прокурора. Чтобы не получилось так, что они создадутся и на следующий день им передадут 50 тысяч уголовных производств.
— Еще один резонансный законопроект – № 2179, который вызывает панику у бизнеса.
— По сути, это переведенная европейская директива. По штрафам, я думаю, будут дискуссии. Но нам нужно принять этот законопроект, потому что от него зависит финансовая помощь ЕС – 500 миллионов. У меня там тоже есть несколько вопросов. Во-первых, там почему-то прописано, что СБУ будет формировать санкционный список. С каких это пор у нас СБУ формирует санкционные списки? Этим занимается СНБО. Это раз. Во-вторых, все санкционные списки – это предмет кормушки определенных людей. Поэтому я не думаю, что мы это оставим. Кроме этого, там вводятся новые статьи Уголовного кодекса. Такие как обучение терроризму и въезд/выезд с террористической целью. Такие уголовно наказуемые деяния есть в других статьях. Вводит новые — опасно. Можно, чтобы вы прислали мне на почту инструкцию, как взорвать АЭС, я ее открою и все: я — террорист. Законопроект дает СБУ широчайшие полномочия, им теперь уже и департамент «К» не нужен будет. Мы, когда обсуждали это с депутатами и экспертами из комитета Дениса Монастырского, были в изумлении. Такие нормы не отвечают целям и задачам законопроекта.
— В сложные многостраничные законопроекты легко можно уложить любые хотелки.
— Да, если ничего с ними не делать, а все пропускать не читая. Я, наверное, самый контактный народный депутат, привлекаю всех, кого только можно, к изучению и правке. Мы вместе с международными экспертами дорабатываем законопроект по БФР, будем прорабатывать и этот. Сейчас плотно сотрудничаем с комитетом Монастырского (соавтор законопроекта №1208-2, – авт.). Там в качестве консультанта работает Евгений Енин, которому я очень благодарна за участие в наших рабочих группах. Он специалист в международном праве и в согласовании УПК со всеми законопроектами. То есть, мы очень сильно стараемся не пропустит ни один «шкурняк».
— На одном из недавних заседаний комитета презентовали законопроект о легализации игорного бизнеса. Причем это делал бизнесмен Баум, о котором журналист сайта «Наши деньги» Юрий Николов написал так: «Неофициально вокруг Баума уже возник ореол главного «решалы», который именем Коломойского якобы открывает любые двери в Офисе Президента».
— Не буду комментировать, потому что не знаю. Я думаю, что Баум не имеет никакого отношения к Коломойскому. Я с ним не знакомая. Что касается законопроекта, то пока его не изучила.
— А что думает по этому поводу твой супруг?
— По игорному бизнесу?
— Не только. Спрашиваешь его мнение по законопроектам? Он же как человек, много лет проработавший в правоохранительной системе, это видит как бы с другой стороны.
— Да, обсуждаем сейчас, например, вопросы, связанные с БФР. Я у него консультируюсь в плане некоторых статей УПК, томными осенними вечерами он мне проводить разъяснительную работу (улыбается, – авт.). На самом деле я много чему у него учусь, как это должно работать с точки зрения правоохранительной системы. Именно он как раз сторонник того, чтобы в БФР была и сильная оперативная составляющая.
— А он был сторонником того, чтобы Аваков остался министром, продолжил работать в новом правительстве?
— Я вам скажу больше. Я не была сторонником того, чтобы Арсен Борисович Аваков остался.
— Это мы в курсе.
— Муж и жена – одна сатана. Муж прошел аттестацию в новую полицию, люстрационную проверку и уволился по собственному желанию в 2015 году. Нам было больно смотреть на провал реформы полиции, из-за которой у нас сейчас вообще «лежит» оперативная работа. Патрульные как брали взятки, так и берут. Вся полиция держится на энтузиазме или крышевании наливаек, игровых автоматов и т.д.
По поводу игорки. Ее нужно легализировать, потому что дальше крышевать ее ментами накладно для государственного бюджета. Если бюджет не наполнять из видимых источников – таких, как земля, игорка, проституция и марихуана, – то что нам всем делать? Как дальше жить?
— Легализацию марихуаны ты поддерживаешь?
— Медицинской, в лечебных целях – да. Кстати, на заседании фракции с участием Кабмина было сигнальное голосование за легализацию марихуаны. Я приняла «за».
— А остальные?
— Все поддержали. Но это было шуточное голосование. Один из депутатов поднял вопрос, что в Канаде, там 35-миллионное население, легализована марихуана, которая является чуть ли не бюджетообразующей.
— Это не Гео Лерос поднял этот вопрос? Это очень в его духе.
— Да. Это он. И Гончарук спросил, кто «за». Мы все подняли руки. Я «за». Why not? Тем более, что людям это действительно нужно.
— А как ты думаешь, оно может конвертироваться в реальное голосование?
— Думаю, да.
— Налоговая реформа, которую обещает ваша фракция, с одной стороны, предполагает амнистию капиталов, с другой – вы хотите подсчитывать не только доходы, но и расходы людей. И тех, у кого они не будут совпадать, ждут проверки и штрафы. Это честно делать в стране, где зарплаты платят в основном в конвертах? Зачем еще один карательный инструмент? Может, надо было сначала снизить налоговую нагрузку на фонд заработной платы?
— Сейчас много карательных инструментов вводится. За некоторые мне совершенно не стыдно. Я думаю, что все равно рано или поздно мы к этому придем, как и к рынке земли. Все равно будут и доходы, и расходы мониторится. Поэтому я буду голосовать «за». Но налоги нужно снижать. И я хочу это сделать.
— А есть уже какой-то план действий?
— Я бы хотела поговорит с Гетманцевым, есть ли план. Потому что все списочники были заняты разработкой/мониторингом тех законопроектов, которые не были приняты в прошлых созывах. Они над этим планом реально работали. Они больше в теме. Я занималась мажоритаркой. И я, как и многие мажоритарщики, пытаюсь вбежать в последний вагон уносящегося поезда, чтобы понять, что вообще происходит, какие законы и по какому принципу принимаем. Для меня загадка, например, по какому принципу мы Конституцию меняли. Реально. Я не понимаю этого. Я не могла добиться ответа у Руслана Стефанчука на эту тему. Часть законопроектов спускается из Минфина. Часть – наработки Гетманцева. Ничего нового мы пока не получили.
«ДО МЕНЯ ДОХОДИТ, ЧТО Я ГДЕ-ТО НЕ ТАК КАК-ТО ПРИНЯЛА. И МНОЙ НЕДОВОЛЬНЫ»
— По моим наблюдениям, ты не голосуешь за то инициативы «Слуги народа», где каким-то образом ограничиваются права депутатов. Я прав?
— Объясняю. Я не голосовала за поправки Лозового первый раз, потому что в тот момент вышла из зала на консультации с Ениным. В пятницу во время повторного второго чтения принципиально сидела в зале и голосовала за каждую поправку. И сам закон.
— Я, кстати, изучал твои голосования — и у меня мелькнула мысль, что у депутатов, особенно в рамках нынешнего турборежима, такая жизнь: можно выйти на 10 минут – и пропустит голосование, подчас и важное.
— Для меня это большая жизненная проблема, я не могу сидеть на одном месте.
— Для ведома читателя: там в сессионном зале, извините, за день попа отсиживается страшно. И к тому же тесно, душно.
— Как в самолете Wizzair. Да, тяжело. Ну, неважно, дело не в этом. Мы должны были на следующий день на комитете принимать законопроект по БФР, и я вышла с Евгением поговорит. Мне не страшно ограничить себя в каких-то правах. Потому что я понимаю: во-первых, все телефоны все равно слушаются. И то, кому нужно, за мной наружку все равно пускали, пускают и будут пускать. Если меня захотят преследовать — никакие, даже самые лояльные к депутатам законы не помогут.
— Все мы помним, что депутаты провалили голосование по внесению изменений в УПК и отправили документ на доработку в Комитет ВР по вопросам законодательного обеспечения правоохранительной деятельности. Там решили нормы, которые касаются депутатов, вынести в отдельный законопроект. Зачем это нужно?
— Потому что, внося в ОНК столь разносторонние изменения, запутались. Решили «сделать это вместе», не внося сумятицы.
— Внесение изменений в Закон о Высший антикоррупционный суд тоже ты не голосовала?
— Это не специально. Но могу сказать, за что не голосовала специально.
— И за что же?
— Я специально не голосовала за паевой взнос. … Кстати, ко мне подходил глава нашей группы…
— Для читателя поясню: с целью удобства координирования и контроля огромная фракция «Слуга народа» поделена на группы. Так кто у тебя глава группы?
— У меня – Роман Мулык. Нашей группе с руководителем повезло.
— Где еще ты голосовала «против»?
— Я голосовала против признания недействующими советских законов. Потому что мы проснемся в январе, и у нас не будет, например, что-то работать…Еще в начале каденции я воздерживалась от голосования за некоторые изменения в Конституцию. К примеру, о сокращении количества народных депутатов до 300 человек. И ко мне подходил Роман Мулык, спрашивал, почему я так приняла. Я сказала, что это моя жизненная позиция.
— А почему ты против 300 депутатов?
— Это большая тема. Конечно, мажоритарка в любой цивилизованной стране – это пятое колесо в телеге. Ее не должно быть. У нас же мажоритарка нужна. Потому что каждый маленький человек, разочаровавшийся в местной власти, может прийти к народному депутату и пожаловаться. У нас люди страдают от несправедливости. Порой, доходит до слез.
— Просто за неимением других институтов?
— Да. Этого очень много. Я могу вам просто показать, сколько у меня таких кейсов. Не выдали землю многодетной семье, онкобольной не получил лечение –очень много разной гадости происходит. И я могу такие вопросы решать. Я их решаю — и прошу всех, кто работает в моих депутатских приемных (это 7 человек), не отказывать в помощи никому. Мы всем помогаем. Конечно, если приходит человек и говорит «мне нужно 40 тысяч на лечение», — я не могу ему помочь. Но я могу вызвать выездную паллиативную помощь, доктора которой его осмотрят (на это выделяются деньги: 40 тыс. я получила на выполнение депутатских полномочий и все отдаю людям, больным детям и т.д.). Дело в том, что врачи часто не выдают лекарства. Говорят людям: тебя нужно 70 тысяч на химиотерапию — платы.
— И что вы в таких случаях делаете?
— Либо «строим» больницу и врача, которые так сделали, — либо вызываем паллиативную помощь, которая обязывает их поставит бесплатно лекарства.
— То есть в этих 300 депутатах тебя смущает просто отмена мажоритарки?
— Да.
— Сколько раз к тебе подходили и спрашивали: Василевская, почему ты не голосовала за ту или иную тему?
— Ко мне — только один раз. После этого мне напрямую не жаловались. Жаловались на меня ребятам, которые представ со мной одну неформальную группу.
— То есть эти претензии до тебя доходят?
— До меня доходит, что я где-то не так как-то приняла. И мной недовольны.
— То есть ты такая осторожная инакомыслящая?
— Я не инакомыслящая. Я с вами открыто говорю. При всем моем уважении и вере в светлые цели Зеленского (они реально светлые, и он не хочет облажаться), я и ему высказывала некоторые вещи, с которыми не согласна. Я все публично говорю, по углам ни с кем не прячусь.
— Как он реагирует?
— Он от меня устал (смеется, – авт.).
— Ты же знала разных президентов; видела, как они реагируют в разных ситуациях. Зеленский уже устает понемножку от общения с вами, да?
— Я ценю его открытость и желание идти на переговоры с депутатами, пытаться их переубедить в чем-то. У него получается переубедить меня в чем-то. Потому что я не могу во всем разбираться, и всего не знаю.
На сколько его хватит? Возможно, скоро он плюнет, и ему надоест.
«В ОДНО ИЗ МИНИСТЕРСТВ ПРИШЕЛ ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ МИНИСТР. НО ОН НЕ ПОНИМАЕТ, КАК РАБОТАЕТ СИСТЕМА, КОМУ КАКИЕ ДОКУМЕНТЫ НОСИТ, КАКОВА ПРОЦЕДУРА. ПРИ ЭТОМ ОН ХОРОШИЙ ПРОФЕССИОНАЛ И НАВЕРНЯКА ПОРЯДОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК»
— Мы всем депутатам «Слуги народа» задаем этот вопрос: какие красные линии лично для тебя — даже если фракция скажет «надо» — переступать будет неприемлемо. Сразу вынесу за скобки территориальную целостность страны – это самый популярный ответ. Что еще?
— Мне сложно фантазировать. Я знаю, что за вещи, которые для меня непонятны, и мне никто не может дать здравое пояснение, я не буду голосовать априори. Например, мне непонятно, почему мы должны собираться по 20 человек для того, чтобы подать законопроект. Я так считаю: примите закон о лоббизм — и тогда уже вводите эту норму о 20 человек. То есть если у кого-то золотая акция, понятно, что его будут «мотивировать», чтобы какой-то законопроект подать. Зачем это делать? У нас все равно большинство в каждом комитете. Мы и так можем отклонять ненужные вам законопроекты. Зачем еще собираться по 20? Смысл?
И еще: в каждом законопроекте я пытаюсь понять, кому это выгодно. Своих помощников – а у меня есть Максим Петлеваный и Витая Полянская, которые анализируют все законопроекты – я прошу дать мне эту информацию. Поверьте, в каждом комитете, и в нашем тоже, есть лоббисты табака, сои, рапса, телефоны и т.д.
— Если я тебя попрошу по 10-балльной оценить деятельность новой власти, какую поставишь оценку? Понятно, что нельзя за несколько месяцев сделать рай на земле, но все же?
— Наверное, 6-7.
— А за счет чего идет недобор баллов?
— За счет бардака, неслаженной работы. В какой-то мере — отсутствия понимания того, как работает система власти. Вот банальный пример: в одно из министерств пришел действительно очень хороший министр. И вот этот министр не понимает, как работает система, кому какие документы носит, какие подписи, какова процедура.
То есть нет у них такого понимания. При этом он хороший профессионал и наверняка порядочный человек — но нет у него чиновнического опыта. В том числе и на эту раскачку теряется масса времени. А иной раз — нет видения, масштаба нет. Это обидно.
— Оля, скажи: найдется ли отважный человек, который встанет на фракции с участием Президента — и скажет: Владимир Александрович, вы резко – и по делу — ругалы Порошенко за свинарчуков. Но сейчас пресса забита случаями, когда наверх тянут родных и друзей, личных юристов и «решал» в органах, родственников дядь и теть, которые преподававшему у тебя в вузе…
— …одноклассников.
— И их тоже. В общем, этот список мы долго можем продолжать. И как — никто не в состоянии Зеленского про это спросить?
— Наверное, спросить об этом я могу. И, по-моему, уже спрашивала.
— Что ответил президент?
— Я спрашивала прямо с трибуны ВР на торжественном заседании. Правда, в контексте деятельности Гончарука. Есть и другие люди, которые задавали подобные вопросы. С другой стороны, как можно поставит на должность человека, которому ты не можешь доверять?
— Ну, да, это две части одной монеты. Но у Зеленского и его окружения слишком часто монета падает на «орла».
— А как по-другому проверить людей? Я подбирала помощников, и у меня был один критерий: если ты прошел со мной избирательную кампанию и хочешь идти дальше – let’s go. Сейчас набежало столько помощников — а где вы были раньше? То есть все ждали, выиграю я или не выиграю – и уж потом определялись. Многие хотели влиться в команду «с улицы». Они были профессионалы, но потом оказывалось, сливали информацию штаба противника. А есть люди, которые реально со мной прошли и Крым, и Рим, видели меня в разных ситуациях. Потому что избирательная кампания – это нелегко. Кстати, юридическую часть избирательного процесса возглавлял мой одноклассник Алексей Суткевич. И делал это блестяще. Поэтому я позицию президента понимаю и поддерживаю. Главное, чтоб его одноклассники в школе хорошо учились.
Евгений Кузьменко, Татьяна Бодня, «Цензор.НЕТ»
Фото: Наталия Шаромова, «Цензор.НЕТ»
Источник: https://censor.net.ua/r3152446 РЕЗОНАНСНЫЕ НОВОСТИ