11 млрд грн планирует выделить правительство в 2019 году на запуск реформы экстренной медпомощи.
На эти деньги, по словам премьера В.Гройсмана, нужно будет переобучить персонал, поднять зарплату, закупит машины и оснащение. Однако радуется реформе в основном только сам премьер и МИНЗДРАВА. Граждане волнуются, что не смогут вызывать бригаду на давление у бабушки или температуру у ребенка, а сотрудники скорых боятся, что их всех заменят парамедиками или, в крайнем случае, заставят переквалифицироваться. Попробуем выяснить, что же изменится после внедрения реформы.
Кровь, кишки и «фарш»
…Некоторое время назад в очереди услышала беседу двух пенсионерок. Обсуждали, по всей видимости, близкую им тему – реформу скорой помощи. «Говорят, что скорую «на давление» нельзя будет вызвать, только если что-то: серьезное, например, сердце прихватит», — делилась информацией первая. «Это что! — отвечает ей собеседница. — У моей соседки невестка в скорой работает, так говорит, то скоро всех врачей оттуда уволят, а вместо них возьмут каких-то парамедиков, которые говорят на английском».
Сами сотрудники скорой бояться реформы не меньше пациентов, опасаясь, что она окончательно разрушит экстренную медслужбу. Во время подготовки статьи я почитала комментарии сотрудников скорых на форумах и пообщалась с фельдшером одной из столичных бригад экстренной медицинской помощи. Свое имя он очень просил не называть.
По его мнению, если и реформировать «экстренку», то в первую очередь нужно решить вопросы финансирования – оснащения бригад и создание специализированных больниц, в которые можно было бы привозит пациентов. Также необходимо разобраться с непрофильными вызовами и обеспечить безопасность бригад.
По словам моего собеседника, «80% и более вызовов – собирание бомжей по улицам, алкоголиков, давление у бабушек и насморк у детей. Чтобы этого не было, люди должны обращаться к своему терапевту, и государство должно это зафиксировать законодательно». Он полагает, что главной целью нынешней реформы является экономия бюджетных средств, и опасается, чтобы врачи и фельдшеры не остались своих прибавок к зарплате и «колесных».
«Зарплата у нас у всех – врачей, санитаров, фельдшеров всего 3200, — поясняет он. Плюс надбавки: после 3 лет работы получаешь 30% «колесных», после 6 – 60%. Есть доплата за квалификацию – после пяти лет работы можно претендовать на получение высшей категории – это плюс 600 грн к окладу. Плюс в Киеве муниципалитет платит за сложность работы прибавку к зарпалате 50%. То есть, более менее нормально зарабатывать ты начинаешь после 7 лет работы на скорой. На ставку нужно выработать определенное количество часов. Например, в следующем месяце я должен выработать 165 часов. За это мне дадут 3200, «колесные» и эти феерические проценты».
Из-за низкой зарплаты молодежь не приходит «потому что ни денег, ни престижа, ни перспектив роста. Работают чаще либо фанатики, либо адреналинозависимые, уж простите за правду. Кто-то прыгает с парашютом или ездит на мотоцикле, а мы работаем на скорой помощи».
Но и эти люди могут уйти, потому что МИНЗДРАВ, по словам моего респондента, хочет всех переквалифицировать в парамедиков. «Почему, если парамедик будет делать то же самое, что и я, нужно переименовывать в парамедика? Я не хочу быть парамедиком, потому что по статусу парамедик – это санитар».
«Сегодня МИНЗДРАВ, — продолжает он, — убеждает всех, что на наших скорых работают неумехи. Хотя я считаю, что у нас самые лучшие диагносты, способные принимать решения быстро и в стрессовой ситуации. Вот представьте, ДТП какое-то – кровища, кишки везде, тяжелый запах крови… Или производственная травма, например, строитель упал с высоты – он ломает себя все, в кашу! Вы когда-нибудь видели падение? Это просто фарш! И нам нужно этот «фарш» как-то собрать, погрузить, воротник на шею, жесткую доску, зафиксировать этого несчастного и домчат эго за минуты, с наркозом, кислородом и т.д., по убитым нашим дорогам. Это просто невыносимо, как они кричат – с переломами, со всеми болями! У меня когда умирает больной, он еще несколько дней крутится перед глазами, пока не перебивается следующим. Это невероятный стресс».
При этом, говорит мой собеседник, скорым никто не хочет уступать место на дороге, в нас стреляют, нас режут ножами, травят собаками, нас избивают пьяные пациенты. Но при этом нам никто не дает, как полицейским, надбавки за опасность, не защищает хотя бы юридически, не оплачивает лечение. Нам также запрещено носит оружие.
Много докторов и фельдшеров умирают от инфарктов, инсультов и рака – сказываются бессонные ночи и стресс. Я считаю, что людям памятник надо ставит за то, что они работают в скотских условиях».
Если у МИНЗДРАВА есть деньги, то почему бы не поднять зарплату сейчас, чтобы люди не уходили?
Об этом говорит и профсоюзный лидер, врач экстренной медицинской помощи Наталья Стахова. Она считает, что нужно выполнять Закон об экстренной медпомощи 2012 года, в котором все уже записано.
«В первую очередь необходимо решить вопрос непрофильных вызовов, юридической защиты диспетчеров и физической защиты сотрудников бригад. Несмотря на то, что в законе есть деление на экстренные и неотложные вызовы, но по закону мы обязаны выезжать на любые, и даже тогда, когда случай не тяжелый и человек сам в состоянии дойти до врача. Диспетчер не может отказать, он не защищен юридически. Кроме того, у нас не работает институт семейной медицины и стационары не готовы принимать всех больных, к которым выезжает скорая. И если мы вместо врачей посадим на скорые парамедиков, то людей просто некому и негде будет спасать», — говорит Стахова.
Она также недоумевает, «если у МИНЗДРАВА есть деньги, как они говорят, чтобы установить конкурентную зарплату для компания и парамедика, то почему бы сейчас не поднять зарплаты сотрудникам скорых? В стране сейчас острым нехватка автомобилей, а в имеющихся – недостаточное оснащение. Неужели если посадит на скорые вместо врачей парамедиков, оснащение появится? Сейчас финансирование хотят спихнут на регионы, на местные власти. Хорошо, если у тех есть средства. По законодательству у нас должна быть одна бригада на 10 тыс. населения, но даже по Киеву эта норма не выполняется. Потому что на такую зарплату никто не хочет идти работать».
Любой, кто обращается за медицинской помощью, должен ее получить
В то же время руководитель экспертной группы по предоставлению экстренной медицинской помощи МИНЗДРАВА Украины Александр Данилюк утверждает, что реформа экстренной медслужбы ничьих прав не ущемит: ни врачей, ни фельдшеров не уволят, а все пациенты, как и раньше, смогут вызывать скорую в экстренных случаях.
Фото: Общественное
— Есть закон о государственных финансовых гарантиях, в котором предусмотрено, что в пакет гарантированных услуг входит экстренная помощь. Это означает, что экстренная медпомощь, как была, так и остается бесплатной для пациента, а ее финансирование будет идти через Национальную службу здоровья. Новый формат финансирования начнет действовать с 2020 года.
— Сейчас служба финансируется из общей субвенции региона на медицину?
— Да. Но поскольку в некоторых регионах экстренную медпомощь недофинансируют, в проекте бюджета на 2019 год мы предусмотрели под нее отдельную защищенную статью финансирования.
— Предусматривается ли это финансирование переоснащение скорых, больниц? На пресс-конференции Супрун говорила, что для оказания экстренной медпомощи будут выделяться определенные больницы, их будут лицензировать на соответствие требований к оказанию такой помощи. То есть, такие больницы должны быть полностью готовы. Но у нас сейчас нет таких многопрофильных больниц, способных круглосуточно оказывать экстренную помощь. Оснащение скорых тоже оставляет желать лучшего.
— В бригадах экстренной медицины, в основном, лекарства есть, даже бывает много лишнего. Если говорить о больницах, то сейчас создаются госпитальные округа. Это делается и для того, чтобы скорая не возила больного по разным больницам, а везла именно туда, где круглосуточно оказывается экстренная медпомощь.
— Это есть и в законе об экстренной медпомощи, который существует с 2012 года.
— Но он не полностью работает. Собственно, концепция предусматривается создание отделений экстренной медпомощи, которые оказывают помощь в круглосуточном режиме, не «отфутболивая» больных и имея на месте все необходимые для этого ресурсы. Обычно происходит как? Если в больнице есть аппарат УЗИ, то он в ночное время закрыт в диагностическом кабинете, а самого врача нет на месте. То есть на бумаге вроде бы все предусмотрено и есть ресурсы, а на практике нет ничего.
— Насколько я помню, в БСП, к примеру, в ряде других больниц врачи есть круглосуточно – пациенту и УЗИ сделают, и рентген, а если нужно и операцию сделают.
— В Киеве это есть, а если взять районные больницы, то там обычно на ночь остается один дежурный врач, в том числе, это может быть офтальмолог или психиатр. И если привезли пациента с кровотечением или с кардиологической проблемой, то он вызывает из дома профильному специалисту. На это все уходит время. И если скорая спасла пациенту жизнь, а больница не готова его принять, есть риск не спасти пациента уже в больнице. Поэтому сейчас в регионах должны определить, какие из имеющихся у них больниц приспособлены к круглосуточной работе.
— А если местные власти не захотят создавать такие больницы?
— Мы будем убеждать общественность. Да, на местах есть сопротивление, не все определились с госпитальными округами. Это серьезная работа, нужно полностью сменить управление процессами в самой больнице, логистику работы скорой. В ряде регионов не видят целесообразности создавать такие больницы и хотят задействовать для круглосуточного дежурства, как и раньше, все больницы. Хотя реально, в 90% районных больниц полноценной круглосуточной работы нет. Зачастую все ограничивается сменой таблички с «Приемное отделение» на «Отделение экстренной медицины».
— В чем проблема использовать больницы разного профиля?
— Когда мне привозят больного, я осматриваю его и, если вижу, что хирургической патологии нет, пишу направление в больницу с вторым профилем – инфекционную, к примеру, или ЛОР. Но часто течение некоторых заболеваний требует подключения сразу нескольких специалистов. Например, если я оперирую и обнаруживаю, что у пациентки острым гинекологическая патология, то мне нужно пригласить гинеколога, который поможет разобраться в проблеме во время операции. То есть, все ургентные специалисты должны находиться на своем рабочем месте вне зависимости от времени суток. Сейчас мы создаем требования к таким приемным отделениям в больницах. Они все получат соответствующие лицензии и смогут получать деньги от Национальной службы здоровья.
— Предусмотрены ли какие-то меры для тех регионов, которые так и не определятся с госпитальными регионами и больницами экстренной медпомощи?
— Финансирование будет напрямую: зависеть от того, есть ли в регионе такие больницы, круглосуточно ли они оказывают качественную и своевременную помощь и спасают жизни. Причем, деньги будут идти независимо от количества вызовов скорой в данном регионе или отдельной больнице: где-то может быть 2 вызова за ночь, а где-то 12, но обе больницы спасают жизни, и отдельными ее частями оборудование финансирование будет одинаковым.
— Как будут работать бригады экстренной медпомощи, если в регионе не будут созданы полноценные больницы и центр экстренной медицины?
— Если в регионе не определились со специализированной больницей, скорая будет по-прежнему предоставлять помощь, отвозить пациентов в разные клиники и получать за это зарплату. Никакие механизмы в работе экстренной медслужбы не будут нарушены условия. Как действовал экстренный телефон, так и будет, как работали диспетчеры, так и будут. Просто все службы будут усовершенствованы.
— Каким образом?
— Появятся центральные оперативно-диспетчерские службы, например. Сегодня, в тех регионах, где их нет, я звоню в скорую из какого-то села, попадаю в район, они просят звонить по местному телефону… На этом теряется время. В центральной ОДС диспетчер, который принимали звонок, видит геолокацию бригад, и может отправить к пациенту ближайшую свободную. Кроме того, он сопровождает звонок до приезда бригады, подсказывает как оказать первую помощь либо облегчить состояние пациента.
Информатизация вызовов и использование протоколов обработки вызовов станут одной из важнейших задач. Сейчас около 70% вызовов – непрофильные и не требуют выезда бригады экстренной помощи. Но бригады выезжают. Выезд одной бригады в среднем по стране стоит 580 грн. Консультация семейного врача, например, – на порядок дешевле. Сейчас происходит транформация системы первичной медицинской помощи, и, полагаю, она сможет постепенно забрать на себя часть непрофильных вызовов.
— Если случай не экстренный, скорая не приедет? Например, если высокое давление?
— Приедет. Ни один человек не останется без помощи. Любой, кто обращается за медицинской помощью, должен ее получить. Высокое давление – это также проблемы со пышущим, это обострение гипертонической болезни. Но диспетчер сразу определит, что это не красный маркер и либо пришлет соответствующую бригаду, либо перенаправит вызов на систему первичной медицинской помощи.
— Но со слов и.а. министра здравоохранения я поняла, что у нас, как и в других странах, будут бороться с непрофильными вызовами. Как это можно сделать, если все равно на все вызовы будут выезжать бригады?
— Непрофильные вызовы есть везде и уменьшение их количества – это комплексная задача. Мы планируем ее решать путем создания более удобных для пациента альтернатив. Ну, например, если у человека то же самое обострение гипертонической болезни, то ему возможно будет удобнее и эффективнее, приехать к своему врачу или к дежурному врачу ЦПМСП, где есть вся его история болезни, какие препараты он принимал и т.д. В некоторых случаях достаточно медицинской консультации по телефону. То есть наша задача – создать такие альтернативы и объяснит пациентам их преимущества и доступность.
— То есть, штрафов за вызов скорой на повышенное давление или насморк у ребенка не будет?
— У нас есть действующая статья Кодекса об административных правонарушениях, которая применяется в случае заведомо неправдивых вызовов. Каких-либо дополнительных санкций мы не планируем.
— Концепция предусматривается работу экстренной и неотложной служб. Сейчас вижу, что в Киеве неотложку закрывают и всех переадресовывают на 103. Если раньше там работали врачи поликлиники или больницы, то теперь будет создаваться отдельная служба?
— Понятия неотложной службы в законодательстве нет, поэтому и каких-либо мер относительно ее реорганизации мы не предусматриваем. Так называемая неотложка должна быть составляющей частью первичной медицинской помощи. Что касается реорганизации, это местная инициатива, которая предусматривается перевод бригад неотложной помощи в подчинение Центра экстренной медицины и медицины катастроф. Насколько мне известно, сотрудникам сейчас предлагают пройти переоформление.
Следует понимать, что в масштабах страны или хотя-бы определенных регионов, реформа экстренной медпомощи еще даже не начиналась, но когда начнется, то никто не почувствует ухудшения – ни пациенты, ни врачи скорой, ни фельдшеры, ни водители. В концепции нет ни одного пункта, о котором нам могли бы сказать, что он разрушит экстренную медпомощь.
— Как же не ухудшится, если врачей уберут со скорых?
— Это не соответствует действительности. Наша задача – сохранить тех профессионалов, которые работают в бригадах. Но при этом следует понимать, что сейчас на скорых работает только 30% врачей. 70% бригад – фельдшерские. То есть, абсолютное большинство бригад выезжает на вызовы без врачей. На всеукраинском соревновании бригад скорой помощи победила именно фельдшерская. Третье место заняла студенческая бригада, которая сейчас готовится по новым нормативам.
Подготовка парамедиков, которая начинается на уровне вузов и медицинских колледжей, кардинально отличается от подготовки фельдшеров. Также фельдшеры и дальше будут проходит обучение на свою специальность и продолжат работать — в бригадах скорой помощи или на первичном звене. Но они смогут получить и квалификацию парамедика для работы на скорой. Ни один человек не останется без работы.
— Фельдшер и врач продолжат работать на скорой после 2020 года?
— Да, они останутся работать в бригадах экстренной медпомощи.
— В специализированных бригадах, например, в кардиологической, педиатрической?
— Мы уйдем вот специализированных бригад, они не нужны на догоспитальном этапе. Нужно приехать, быстро диагностировать состояние, предоставить экстренную помощь, стабилизировать, транспортировать и сопровождать в больницу. А уже там будут и кардиологи, и педиатры, и неврологи – все необходимые специалисты и оборудование.
— Если в бригаде будут только парамедики, как они смогут поставит диагноз? Бывают ведь очень сложные случаи.
— Они будут действовать четко по протоколу. Квалификационный уровень парамедика – бакалавр, это высшее медицинское образование. Они учатся три года только экстренной медпомощи и усиленно отрабатывают практические навыки.
— Как они успеют до 2020 года?
— Парамедики будут включатся в действующие бригады постепенно. Через три года будет первый выпуск из вузов, и с каждым годом их будет больше. То люди, которые сейчас работают в системе экстренной медпомощи, они постепенно будут повышать свою квалификацию. Им нужно будет научиться работать четко по протоколам, отработать навыки работы в команде, научиться всем методикам спасения и стабилизации пациентов. Например, как я могу пациента с клинической смертью госпитализировать в больницу, не проведя ему сердечно-легочную реанимацию, интубацию и искусственную вентиляцию легких и т.д.? Доступ к дыхательным путям — это первое, что нужно сделать пациенту, например, с остановкой сердца.
— Сейчас не делают?
— Нет. В моей практике этого не было. Я работаю в больнице скорой помощи, работал и в других больницах, мне еще ни разу не привезли интубированного пациента.
— Но почему? Не умеют?
— Не умеют, боятся и нечем. Три фактора. Поэтому сейчас бригадам, которые имеют большой практический опыт, нужно еще отработать некоторые практические навыки. Они должны на автомате отрабатывать 32 типа экстренных ситуаций, которые могут быть. По всем этим состояниям есть четкий протокол, в котором указано, что, как и в какой последовательности нужно делать. Если врач или парамедик отступит вот этого протокола, он будет нести ответственность согласно действующего законодательства.
— Какая предусмотрена ответственность?
— От административной до уголовной. Если сотрудник скорой умышленно или по халатности нанесет вред здоровью или жизни пациента, соответственно, он должен нести ответственность. Но сейчас нет соответствующей подготовки, единых протоколов, потому нет возможности и спрашивать за результат. В МИНЗДРАВЕ приходит множество жалоб на то, что там бригада что-то не сделала, что-то не диагностировала, не успела спасти. Но по сути виноваты не бригады, а вся система здравоохранения и образования.
Сотрудники бригад ежедневно спасают жизни людей, они – реальные герои. И они готовы учится. Другое дело, что противники изменений сеют панику, распространяют слухи, что мол сейчас всех уволят, привезут с Луны парамедиков, которые не смогут «прочитать кардиограмму». Так говорят профсоюзы, руководители медучереждений, потому что им сейчас комфортно работать, и они не хотят ничего менять. Главное, что они просят – это деньги. «Дайте нам деньги, и мы будем работать, как раньше».
— Почему, действительно, не дать деньги на скорую? Не повысить зарплаты сотрудникам. Чтоб они не уходили, не оснастит нормально бригады оборудованием и медикаментами?
— Я в Верховной Раде на подкомитете по вопросам реформ спросил: «Вы готовы заявить избирателям, что за то же самое качество и скорость экстренной помощи, налогоплательщики должны платит вдвое больше?». Ответа я так и не дождался. К сожалению, вот выделения дополнительных средств само по себе качество и скорость не улучшатся.
Должна повышаться квалификация специалистов. Те, кто сейчас работает на скорых, будут постепенно проходит подготовку согласно мировых протоколов и стандартов экстренной медпомощи, отрабатывать практические навыки, получать по итогам курсов оценку, и только после этого — получать более высокую оплату. Это правильно и справедливо.
— С какого момента бригады скорой смогут пройти курсы и получить более высокую зарплату и оснащенную всем необходимым машину? Уже с 2019 года или только с 2020-го?
— В бюджет на 2019 год мы подали свои предложения о том, как начать обучение и обеспечить повышение зарплат, закупит новые автомобили, модернизировать диспетчерские. Надеемся, что правительство поддержит нашу инициативу и первые изменения мы увидим уже в следующем году.
— Если парамедик больше не сможет или не захочет работать на скорой, куда он пойдет работать?
— Мы планируем, что он сможет работать и на догоспитальном этапе, и в отделениях экстренной медицины медсестрой/медбратом. Сейчас прорабатываются механизмы переквалификации парамедиков, если есть потеря трудоспособности или по возрасту человек не может уже носит пациентов и бегать по лестницам без лифта. Безусловно, физические данные для этой профессии очень важны.
— У них какой будет диплом?
— Диплом бакалавра по квалификации «парамедик». Они учат все фундаментальные дисциплины: анатомию, физиологию, химию, а также осваивают все навыки, которые необходимы для помощи человеку в любой экстренной ситуации.
— И все-таки, почему нельзя просто выполнять закон об экстренной медслужбе?
— Чтобы его выполнить, нужна программа действий. Именно она заложена в обсуждаемой сейчас Концепции развития экстренной медицинской помощи.
— Обычно целью реформ является оптимизация работы какой-либо службы или отрасли с одновременным уменьшением затрат. У нас же начинается подготовка специалистов совершенно новой специальности, повышаются зарплаты, планируется оснащение машин и медцентров. В чем подвох? Есть ли подсчеты экономического эффекта от реформы?
— Мы планируем комплексные изменения, соответственно ожидаем и комплексный эффект от внедрения новых правил обработки вызовов, центральных диспетчерских, новых протоколов, уменьшения количества непрофильных вызовов и т.д. В любом случае, эти изменения нужны не для экономии, а для того, чтобы экстренная помощь была по-настоящему скорой и эффективной.
* * *
Реформа экстренной медслужбы должна занятий пять лет. За это время, как минимум, необходимо создать и аккредитовать специализированные отделения экстренной медпомощи, оснастит их всем необходимым, а также подготовить специалистов по двум новым профессиям – парамедик и медтехник-водитель. В этому году учится на парамедика» начали 50 человек — в Тернопольском государственном медуниверситете им. Горбачевского и в Черкасской медакадемии. За три года они должны полностью освоить профессию и начать вливаться в бригады «экстренки».
И здесь все зависит от того, какие условия будут предложены представителям новой специальности. Ведь если они будут незавидными, то интерес к профессии угаснет, так толком и не загоревшись – как это, в свое время, было с семейными врачами. И на этот фактор ни МИНЗДРАВ, ни Правительство повлиять не смогут.
Татьяна Галковская, «Цензор.НЕТ»
Источник: https://censor.net.ua/r3084246 РЕЗОНАНСНЫЕ НОВОСТИ