Ему жена сказала: «Идешь воевать? О семье можешь забыть». Он выбрал войну. Потому что на фронте погибали украинские бойцы, а он не мог сидеть дома и просто наблюдать, как захватывают его страну. История бойца 56-й бригады ВСУ Дениса Погребного.
«МНЕ ПРИСНИЛСЯ СОН, ЧТО Я СНОВА ИДУ В АРМИЮ. И НЕ ПРОСТО СЛУЖИТЬ, А ВОЕВАТЬ С РОССИЕЙ»
Я родился в Киеве, учился в 127 школе. Рос на американских фильмах, где полицейские защищали людей. Том с детства любил держать в руках оружие, хотел, чтобы все было по справедливости.
Когда пришло время идти в армию, не пугался ее, а пошел служить. Ведь дед и папа были пограничниками, и я тоже захотел пойти по их стопам. Мой отец рассказывал очень интересные вещи про те времена, когда ему приходилось стоять на белорусской границе. Еще был Советский Союз, пограничные войска принадлежали к роду КГБ.
Попав в нашу армию, я увидел, как все разваливается. Службу пришлось нести в Одесской области, порт Южный. Мы стояли возле пароходов, кораблей, проверяли документы. Нас иностранцы спрашивали, почему мы без оружия? Мол, в других странах все при полной экипировке. Я не знал, что ответить. Тем более — отношение тогдашних офицеров к службе и солдат, было совсем никакое. Они не считали, что на Украину кто-то может напасть. Один из них мне сказал: «Мы живем в банановой республике. Кто на нас нападет»?
— Как так понимаю, что тебе приходилось сталкиваться с коррупцией на границе?
— Конечно. Взятки пограничникам, таможенникам давали систематически. Капитан того или иного судна заходил со старшим офицером пограничной или таможенной службы в отдельные комнаты и там велись переговоры. Мы понимали, что происходит. Нам, простым пограничникам, давали кофе, сигареты. Чтобы рта не открывали.
Это не вязалось с моим юношеским максимализмом. Ведь я рос с чувством справедливости. Забегая вперед, скажу, что мама меня не понимала все эти годы, которые я провел на войне. Только недавно, она сказала: «Я понимаю, что в тебе жили чувства воина. Ты должен был пойти на войну, чтобы бороться. Иначе, ты бы был сам не свой».
Во времена, когда я служил срочную службу – войны не было. Но протест уже назревал. Слишком много лжи было. Я вспоминаю, как начинался мой первый день в порту. К нам подошел старшина – старший прапорщик Войченко и сказал. Один боец идет работать на огород, другой в подсобное хозяйство, третий туда, четвертый сюда…
Большинство солдат, а было их около сотни, занимались всем, только не военной службой. Мне посчастливилось быть в числе двадцати бойцов, которые ходили в порт, а не копались с лопатой. Однако на службе я видел такую коррупцию, что все мне казалось немилым.
Помню, что был солдат, который сделал замечание офицерам. Мол, вы позволяете себе слишком много. Его за это наказали, а мы все стояли и слова даже не сказали. Мне было 18 лет, и я бунтовал только в душе.
— Это как-то отразилось на тебе в дальнейшем?
— Служба оставила неприятный осадок во мне. Однако, когда вернулся домой, мне приснился сон, что я снова иду в армию. И не просто служить, а воевать с Россией. Этот сон приходил ко мне периодически на протяжении всех лет. Пока я не начал воевать в 2016 году. Кто-то может не поверить в такое, однако все происходило со мной на самом деле.
— Одним из этапов пробуждения нашей страны была Оранжевая революция. Где ты встретил ее?
— На тот момент, я работал в Крыму, в одной международной торговой компании. Мне предложили быть директором одного из их представительств в Симферополе. Однако эти события не могли не зацепить меня. Я видел, что в Киеве стояли люди за европейскую Украину. Тогда как в Крыму все были за россию.
Помню, что я приехал из Киева и у меня на сумке была оранжевая лента. «Ты что с ума сошел? Выбрось ее». – говорили мне. «Нет, нет! Это мои взгляды и они никого не касаются», — говорил я крымчанам. Они чувствовали непоколебимость моих мыслей, силу взглядов и ничего не могли сказать. Это их смущало..
Хотя в основном это были недалекие по взглядам люди. Когда жители Крыма слышали мой киевский акцент, то говорили: «Что тебя, Ющ (Ющенко) прислал сюда»? Большинство жителей полуострова – зомбированные «советами» и московитами».
Однажды, я нанял себе таксиста, чтобы он возил меня по городу. У меня было запланировано несколько рабочих встреч. В конце поездки этот человек понял, кто я, и говорит. «Ничево у вас бл..ть, нє получітся. Севастополь был всегда закрытым городом. Спустя, хер вам, кієвлянам, а не наш огород». Я ему говорю: «Дружище, я тебе плачу огромные деньги, даю работу. А ты мне про хер тут рассказываешь»? То есть им плевать на благополучие. Можно в дерьме, чтобы с московией.
«ОДНАЖДЫ ДАЖЕ ПРИШЛОСЬ СИДЕТЬ ЗА СТОЛОМ С НЫНЕШНИМ ТАК НАЗЫВАЕМЫМ РУКОВОДИТЕЛЕМ ПОЛУОСТРОВА – АКСЕНОВЫМ…»
— Ты продлил пребывание в Крыму? Пришлось выезжать на материковую Украину.
— У меня все складывалось очень успешно. Филиал компании развивался, мы торговали электрическими приборами, сантехникой. После нескольких лет работы на «дядю», я понял, что должен развиваться дальше. В 2008 году с партнером основал свой бизнес. У нас все шло вперед семимильными шагами. Сказка закончилась с приходом Януковича к власти.
Продажи упали, бизнес не приносил прибыль. Резко стало плохо жить. Люди Януковича захватывали местный рынок. Ко мне обращались представители организаций, фирм, которым я поставлял товары, и открыто говорили: «К нам приходят неизвестные люди. И говорят: «Ага, если вы будуєтеся, значит имеете средства. Поэтому давайте нам отдельный процент». То есть вернулись бандитские 90-ые.
На полуострове творился полный хаос. Например под Евпаторией был колбасный завод. Туда пришли ребята в костюмах и предложили владельцу 25 процентов от стоимости предприятия. На то время оно было одно из найреспектабельних в своей сфере. Ему объяснили, если он не принимает их условия, завтра – не получает ничего.
— В Крыму у тебя был подъем и падение.. Однако после такого разгула бандитизма ты решил вернуться в столицу..
— Мне тяжело было покидать полуостров. Ведь там родилась моя любимая доченька. Однако выбора не было. С Крымом у меня связаны очень хорошие воспоминания. Однажды даже пришлось сидеть за столом с нынешним так называемым руководителем полуострова – Аксеновым..
— Ты достиг такого успеха, что общался с людьми его категории?
— Там все намного проще. Тогда на экраны вышел фильм «Гости из будущего 2». Одну из ролей сыграла моя сестра Елена.
В материковой Украине этот фильм запретили, поэтому организаторы приехали в Крым, чтобы там провести нелегальный показ. Поскольку считали, что полуостров – это Россия. Сестра пригласила мою семью, друзей на показ. Я не знал тематики фильма, поэтому согласился. Просмотр был частным, режиссеры арендовали кинотеатр. Организовал все действо, включая оплату, – блок Аксенова «Русское единство». Они туда пригласили много студентов крымских, российских политологов. После показа все эти уроды начали обсуждение фильма и я понял, куда попал. Но деваться было некуда.
Потом ко мне подошла сестра и сказала, что съемочную группу приглашают в ресторан. Предложила поехать с ними. Я почему-то согласился, было интересно. Мы попали в один из самых дорогих ресторанов Симферополя – «Прага». Когда мы присели за стол, сестра слева от меня, жена справа. В зал зашли съемочные группы российских телеканалов, Аксенов и его банда.
Сам Аксенов присел напротив нас. Мы общались и я понял, что это за человек. Тем более его окружали ребята, которые своим видом говорили: «Мы исполнители из 90-ых годов».
Через несколько месяцев, мы покинули Крым. Я продал долю в бизнесе своему партнеру и вернулся в столицу. Там ловить было нечего. Еще раз повторяю: «Бизнес отжимался людьми Януковича, русскими, чтобы не вкладывать в него. А просто иметь влияние на местных людей». Чем они и воспользовались в 2013 году.
— Через год, как ты вернулся из Крыма, в Киеве произошла Революция Достоинства. С какими эмоциями встречал ее?
— События на Майдане легли на мою душу теплым бальзамом. Не только потому, что Янукович забрал от меня бизнес. Я ждал этих событий.
Параллельно я звонил в Крым и спрашивал, что у них там делается. Владелица одной фирмы, с которой я работал когда-то, плача отвечала, что ее работники совсем с катушек сорвались. Они говорили: «Так тебе сука и надо. Сейчас прийдет русская власть, раскулачит тебя и отдаст все нам».
Большинство населения Крыма считало, что придет Россия, заберет все у богатых и отдаст бедным. Они ждали революции, а их в очередной раз нагнули.
Я звонил своему бывшему партнеру. Он сначала поддерживал Майдан, а через несколько недель в разговоре со мной, сказал Виталий. «У Путина есть свой план. А что такое Украина»? Я по сегодня помню эти слова.
Сам Майдан был для меня душевным утешением. Помню тот день, когда убили Сергея Нігояна. У моего брата был день рождения. Он меня пригласил, однако я не пришел в гости. Ведь был на улице Грушевского, где шли бои. Мама плакала, брат сердился, однако, я вынужден был бороться. Хорошо, что меня поддерживала дочь.
«НЫНЕШНИЙ КОМБАТ ГОНЧАРОВ СКАЗАЛ ТАКИЕ СЛОВА: «РЕБЯТА, ГЛАВНОЕ НЕ ПАНИКОВАТЬ. КТО ПАНИКУЕТ, ТОТ ГИБНЕТ»
— После Майдана начались боевые действия в восточных регионах нашей страны. Не было желания идти воевать?
— Честно скажу, сразу не получилось поехать на Восток. Так складывались семейные обстоятельства. Мне жена говорила: «Ты уйдешь, но мы не будем вместе». Я сначала пытался сохранить семью..
Мне не приходили повестки, и я дважды сам приходил в военкомат. Правда, перед тем изрядно выпив алкоголя. Первый раз все произошло перед Іловайською трагедией. После нее — я снова пришел в военкомат. Мне говорили: «Иди гуляй, нужно будет — позовем».
Со мной тогда пришла дочь. Она у меня патриотка, воспитанный в правильном духе. Девочка знала, что в Украине война и на нас напал Путин. Когда уже разговаривал с работниками военкомата, она взяла меня за руку и сказала: «папа, Папа, пошли домой. Я не хочу, чтобы ты шел на войну». Однако в конце 2015 года я сделал свой выбор и уехал на фронт.
Меня направили в 56-ю бригаду ВСУ. Я приехал в Мариуполь. Поняв, что мне в самой бригаде ничего делать, перевелся в 23-й батальон. Там тогда командовал полковник Герасименко, Дим Димыч. Это выдающийся воин, офицер и просто хороший человек.
Я пришел и напрямую обратился к нему. Полковник говорит: «Приседай боец. Что хочешь»? Я ему: «Хочу у вас служить, бригада — то не мое. И вообще — хочу воевать..»! Он выслушал, тут же набрал моего командира и сказал: «Ко мне пришел твой боец. Порішаємо»? Так я стал частью 23 батальона.
— Рассказы бойцов подтвердились? Это был действительно боевой батальон?
— Да. Часть батальона бросили под Верхньоторецьке. Другие бойцы попали в Авдеевку. Я был во второй партии, и безумно радовался этому. Ведь в этой части фронта шли ожесточенные бои. Дим Димыч нас выстроил, подбодрил. Настоящий комбат, Гончаров, тоже обратился к нам и сказал такие слова: «Ребята, главное — не паниковать. Кто паникует, тот гибнет».
Мы сменили 10 горно-пехотную бригаду ВСУ. Когда они выходили, то сказали нам: «Пацаны, вам главное продержаться вечером с 22.00 до 24.00. Дальше все будет проще..».
Меня поставили на позицию, расположенную за метров 200 от оккупантов. Некоторые ребята еще ближе находились к ним. Тогда война шла круглосуточно. Работали тяжелые пулеметы, БМП, гранатометы. Все летело в обе стороны. Моментами я думал, что нам придет конец. Слава Богу, на флангах стояли бойцы, которые воевали с 2014 года. Они четко корректировали огонь, отражали атаки российских террористов. Это был мой первый бой, и я в нем очень много научился.
На следующий день я снова находился на своей позиции. Оттуда мне было видно, как наши воевали с оккупантами. В один момент по рации сказали: «Врача на «Чечню». Так называлась позиция». У нас за медицину отвечал Сашка Чернов. Как только прозвучал сигнал по рации, он побежал туда. Тогда кто-то крикнул: «Дэн, бросай все. Беги помогать».
Я шел туда и думал: «Что это за раненый? Может, там головы не имеет ли руки»? Слава Богу, рана у бойца была несмертельна. Когда мы парня несли к БМП, из его головы текла кровь потоком. Две пули просто задели череп, не задев важных органов.
Мы пришли на позицию утомленные. Мне звонит один боец и говорит: «Финн, — такой у меня был позывной, — на «Чечню». Я в полном шоке пошел туда, где недавно ранили моего побратима. Слава Богу, дальше ночь проходила спокойно. Хотя до русских были считанные метры. Это дало мне возможность передохнуть. И на следующий день я уже спокойно вел бой..
— Не было тяжело нажимать на курок? Кое-кто рассказывает, что первый раз страшно.
— Немного волновался, но потом все прошло. Я видел врагов, вспышки от их автоматов, и просто стрелял туда. Однажды начался очередной бой. Террористы стреляли по нашим позициям. Мы не могли понять, откуда они ведут стрельбу. У меня был небольшой полуразрушенный сарай. Из-под него начали стрелять трассирующими пулями в нашу сторону. Наши бойцы молчали, не проявляли себя.
Возле меня стоял пулемет. Мгновение — и машинка заработала. Мне удалось попасть в них, поскольку огонь под сараем остановился. В этот момент я услышал, как на русской волне по радио прозвучало: «Эвакуация. У нас – 200-ый и 300-ый».
Это был один из самых ярких моментов. Которые потом, увы, омрачалась потерями наших собратьев. Это – война, и без погибших никак.
А через месяц мы покинули Авдеевку.
С тех пор прошло немало времени. Два крайних года, мы стоим под Донецком в поселке Пески. Сейчас совсем другие бои, они отличаются от боев в 2014, 2015, даже 2016 годах. Однако здесь тоже гибнут наши воины и нам нужно закончить войну победой. Чтобы не напрасной была гибель наших ребят.
«ЭТО НАША ЗЕМЛЯ. ЭТО РУССКИЕ ПРИШЛИ НА НАШУ ЗЕМЛЮ, А НЕ НАОБОРОТ. ПОЭТОМУ СНАЧАЛА ПОБЕДА, А ПОТОМ МИР«
— Ты на фронте уже немало времени, здесь твои друзья, собратья. Однако дома тебя ждет твоя кчка. Как она теперь относится к тому, что ты воюешь?
— Гордится своим папой. Знает, что на «Слава Украине» надо отвечать «Героям Слава». У меня на плече выбит Трезубец. Она пообещала себе такой же сделать. Я привез знамя нашего батальона, где ребята расписалась. Дочь забрала его в школу, и они очень гордятся им. В школе, где учится мой ребенок, утро начинается с Гимна. Дети растут патриотами.
Я хочу поблагодарить за это учителям и всем тем, кто участвует в ее воспитании. Я воюю на фронте за Украину. И есть люди, которые вкладывают зерно любви к нашей стране детям. Лично хочу сказать спасибо первой учительнице моего ребенка – это Любовь Вікентіївна. Когда я уходил на фронт, три года назад, эта учительница поддерживала бойцов, меня лично.
— Ты говоришь, что войну мы должны закончить победой. Твой взгляд на события, которые сейчас происходят?
— Негативный. Руководство государства должно понимать, что ребята стояли не за то, чтобы отдать территории оккупантам. Я против этого, мои собратья против этого. И мы готовы не выполнить приказ об отступлении.
Пусть власть вспомнит, что делалось на Майдане этого года во время празднования Дня Независимости. Десятки тысяч бойцов, которые воевали и видели смерть. Если будет отдан хоть шаг нашей земли, тем, кто отдает такие приказы, будет туго.
Это наша земля. Это русские пришли на нашу землю, а не наоборот. И знайте, они боятся, когда к ним проявляют силу. Именно в этом наш успех, в силе, а не отводе войск. Поэтому сначала победа, а потом мир.
Михаил Ухман, «Цензор.НЕТ»
Источник: https://censor.net.ua/r3154905 РЕЗОНАНСНЫЕ НОВОСТИ